Трио для квартета - [34]
Была официальная презентация их новой книжной серии ни много ни мало в отеле "Балчуг-Кемпински", пиаровская служба с ног сбилась. Прошло очень хорошо, присутствовали все приглашенные VIPы, официальную часть удалось провести быстро, а красивые роскошные фуршеты еще были Маше в новинку. Народ постепенно расходился, она тоже подумала, что пора собираться, но тут зазвонил мобильник. Смешно получилось: она видела Володю, облокотившегося на подоконник и закрывающего рукой телефон от шума, а голос его слышала в трубке: "Машенька, ты еще тут покрутись, ладно? Я позвоню".
Он ждал ее в переулке. Поцеловал.
- Когда начнешь учиться машину водить? До персональной с шофером пока еще дорастешь... Да и то, вот видишь, я сегодня на своей приехал, потому что очень хочется к тебе заехать хоть на часок.
Когда они поднялись в квартиру, он обнял ее прямо в прихожей и прошептал в самое ухо:
- Все-таки я не ошибаюсь. Ты - мой очередной успех...
Маша смотрела на экран, с трудом расшифровывая латиницу Володиного
e-mail'a, будто вавилонскую клинопись. Уже поняв главное, выловив слово "umer", она никак не могла совместить его с чужим именем "Mitja". А потом, убедившись, что не ошиблась, стала разбирать дальше, спотыкаясь на каждом слове и особенно надолго застряла на неправдоподобно длинном и уродливом "skoropostizhno".
Она встала и начала ходить взад-вперед по кабинету, бессмысленно повторяя в такт шагам: "Митя - смутьян, Митя - смутьян". Через запрограммированные три минуты текст на экране исчез и запрыгали разноцветные шарики заставки. "Вот сейчас подойду, нажму на клавишу, а там этого нет". Маша вдруг вспомнила доставщицу телеграмм, которой оказались впору Балюнины сапоги 35-го размера. Вот если бы та позвонила в дверь, Маша бы расписалась и теперь держала в руках голубоватый бланк, тогда все, правда, а так - нарисованные воздушные шары.
Но текст не исчез. Маша еще раз прочитала все целиком:
"Mne soobsсhili shto vchera skoropostizhno umer Mitja.
Pohorony v chetverg 9 chasov v Botkinskoj.
Nado pojti. Zhalko parnja".
Она поверила в реальность написанного только тогда, когда распечатала сообщение на принтере и смогла взять лист бумаги в руки. Почти телеграмма.
Вскоре пришел Володя. Он впервые позволил себе переступить порог ее кабинета. Дверь оставил открытой. Все это Маша отмечала машинально, не вдумываясь.
- Ну представляешь себе! Стало плохо прямо на операции. Сердце. А вроде никогда не жаловался. Кстати, пора мне к врачу сходить, месяца три кардиограмму не делал, а это после инфаркта недопустимо.
Маша вспомнила, как пугало Митю, что ему запретят оперировать и отправят "в таблицу указкой тыкать".
- Еще как жаловался, боялся только, что в клинике узнают и от операций отстранят.
- Допрыгался герой. Я за тобой заеду на служебной, по дороге с шофером цветы купим. Так что спускайся без двадцати девять. Досадно, что в четверг похороны, совещание в двенадцать. Ну хоть на вынос съездим. Да, жалко парня.
Володя ушел, а Маша с раздражением подумала: "Других слов у него, что ли, нет".
...В зале прощаний Боткинской больницы народу было пропасть. Володя поздоровался с кем-то из одноклассников, передал ей цветы, огромные белые розы. У гроба Машу вдруг зазнобило: Митя совершенно не изменился, как и бывает с внезапно умершими и не мучившимися людьми. Только волосы были зачесаны назад, это портило его лицо, и ей неудержимо захотелось причесать его, как при жизни. "Неужели здесь нет никого, кто мог бы это сделать?" Маша огляделась вокруг. Около гроба не было, как обычно, бросающихся в глаза родственников. "Кто все эти люди? - Она смотрела и смотрела вокруг. Неужели я самый близкий ему человек? А если бы тогда, на заснеженной аллее, я сказала "да", сейчас поправила бы ему волосы, встала бы у гроба, взялась за край..." Володя, крепко державший ее под руку, тянул в сторону, чтобы пропустить желающих украсить гроб своими гвоздиками и хризантемами. Не было ни горя, ни страха, только странное ощущение, что от нее чего-то ждут, а она не представляет себе - чего.
Володя все-таки отвел ее от гроба и, наклонившись, стал говорить вполголоса прямо в ухо:
- Близких родственников у него не было, какие-то троюродные. Но что странно, такой обаятельный человек, а нет убитой горем вдовы, и не видно скорбящей дамы сердца.
В это время из толпы вышел человек ("главный врач" - шепнул Володя), и начались речи: "врачующий скальпель", "возвращающие зрение руки", "золотое сердце". Коллеги, похоже, были искренни, но по-настоящему трогательны были бывшие пациенты. Неожиданно для нее слово взял Володя, сказал о школьной дружбе, проверенной десятилетиями, и почему-то это тоже звучало искренне.
В конце главный врач объявил, что здесь же, рядом в церкви будет отпевание, затем - похороны на Головинском кладбище и поминки в конференц-зале Глазной больницы.
Вынесли гроб и поставили на катафалк. Все вышли на улицу. Володя приличествующе вздохнул:
- Ну вот и проводили, как говорится, в последний путь. Что делать, все там будем. Пора на работу, Машенька.
Толпа медленно продвигалась вслед за Митей к церкви. Было что-то старомодно-щемящее в этой неспешной веренице людей.
Роман Е. Холмогоровой и М. Холмогорова «Вице-император», повествует о жизни видного русского военачальника и государственного деятеля эпохи Александра II Михаила Тариеловича Лорис-Меликова (1825-1888). Его «диктатура сердца», блистательная и краткая, предоставила России последний шанс мирным путем, без потрясений перейти к цивилизованному демократическому правлению. Роман «Вице-император» печатается впервые.Холмогорова Елена Сергеевна родилась в Москве 26 августа 1952 года. Прозаик, эссеист. По образованию историк.
Репетиция любви, репетиция смерти, репетиция надежды, репетиция богатства, репетиция счастья… Жизнь героини выстраивается из длинной цепочки эпизодов. Как в оркестровой партитуре, в них одновременно звучат несколько голосов, которые только вместе могут создать мелодию. Они перекликаются и расходятся, что-то сбывается, а что-то так и остается в немоте, лишь на нотной бумаге…
«Рама для молчания» – собрание изящных, ироничных, порой парадоксальных эссе, написанных как в соавторстве, так и поодиночке. О книгах, прочитанных в детстве, и дневниках Юрия Олеши; о путешествиях – от брянской деревни до просторов Колымы и о старинных московских особняках; о позитивном смысле понятий «тщеславие», «занудство», «верхоглядство» и даже «ночные кошмары».
Герои книги «Граница дождя» — московские бизнес-леди и дворники, аристократки и их продвинутые внуки — пытаются найти ответы на простейшие вопросы. В какой момент некрасивая девушка превращается в обаятельную молодую женщину; мужчина, с которым дружишь полжизни, — в пылкого возлюбленного, а дом, в котором провел детство, — в груду строительного мусора? И существует ли четкая граница дождя, по одну сторону от которой ливень, по другую — сухая земля?
Книга рассказывает о доме, в котором в 1833—1834 годах жил декабрист М. Ф. Орлов, в 1850-х годах располагалась рисовальная школа. Это здание связано и с именем русского писателя А. П. Чехова. В 1920-х годах здесь находился Государственный институт журналистики.
Жизнь – это чудесное ожерелье, а каждая встреча – жемчужина на ней. Мы встречаемся и влюбляемся, мы расстаемся и воссоединяемся, мы разделяем друг с другом радости и горести, наши сердца разбиваются… Красная записная книжка – верная спутница 96-летней Дорис с 1928 года, с тех пор, как отец подарил ей ее на десятилетие. Эта книжка – ее сокровищница, она хранит память обо всех удивительных встречах в ее жизни. Здесь – ее единственное богатство, ее воспоминания. Но нет ли в ней чего-то такого, что может обогатить и других?..
У Иззи О`Нилл нет родителей, дорогой одежды, денег на колледж… Зато есть любимая бабушка, двое лучших друзей и непревзойденное чувство юмора. Что еще нужно для счастья? Стать сценаристом! Отправляя свою работу на конкурс молодых писателей, Иззи даже не догадывается, что в скором времени одноклассники превратят ее жизнь в плохое шоу из-за откровенных фотографий, которые сначала разлетятся по школе, а потом и по всей стране. Иззи не сдается: юмор выручает и здесь. Но с каждым днем ситуация усугубляется.
В пустыне ветер своим дыханием создает барханы и дюны из песка, которые за год продвигаются на несколько метров. Остановить их может только дождь. Там, где его влага орошает поверхность, начинает пробиваться на свет растительность, замедляя губительное продвижение песка. Человека по жизни ведет судьба, вера и Любовь, толкая его, то сильно, то бережно, в спину, в плечи, в лицо… Остановить этот извилистый путь под силу только времени… Все события в истории повторяются, и у каждой цивилизации есть свой круг жизни, у которого есть свое начало и свой конец.
С тех пор, как автор стихов вышел на демонстрацию против вторжения советских войск в Чехословакию, противопоставив свою совесть титанической громаде тоталитарной системы, утверждая ценности, большие, чем собственная жизнь, ее поэзия приобрела особый статус. Каждая строка поэта обеспечена «золотым запасом» неповторимой судьбы. В своей новой книге, объединившей лучшее из написанного в период с 1956 по 2010-й гг., Наталья Горбаневская, лауреат «Русской Премии» по итогам 2010 года, демонстрирует блестящие образцы русской духовной лирики, ориентированной на два течения времени – земное, повседневное, и большое – небесное, движущееся по вечным законам правды и любви и переходящее в Вечность.
События, описанные в этой книге, произошли на той странной неделе, которую Мэй, жительница небольшого ирландского города, никогда не забудет. Мэй отлично управляется с садовыми растениями, но чувствует себя потерянной, когда ей нужно общаться с новыми людьми. Череда случайностей приводит к тому, что она должна навести порядок в саду, принадлежащем мужчине, которого она никогда не видела, но, изучив инструменты на его участке, уверилась, что он талантливый резчик по дереву. Одновременно она ловит себя на том, что глупо и безоглядно влюбилась в местного почтальона, чьего имени даже не знает, а в городе начинают происходить происшествия, по которым впору снимать детективный сериал.
«Юность разбойника», повесть словацкого писателя Людо Ондрейова, — одно из классических произведений чехословацкой литературы. Повесть, вышедшая около 30 лет назад, до сих пор пользуется неизменной любовью и переведена на многие языки. Маленький герой повести Ергуш Лапин — сын «разбойника», словацкого крестьянина, скрывавшегося в горах и боровшегося против произвола и несправедливости. Чуткий, отзывчивый, очень правдивый мальчик, Ергуш, так же как и его отец, болезненно реагирует на всяческую несправедливость.У Ергуша Лапина впечатлительная поэтическая душа.