Тринадцатый Император. Часть 1 - [24]

Вынув из конверта листки письма, Александр Иванович щурясь, пробежался по первым строчкам и недовольно нахмурился.

– Постой-ка, огня зажгу, – сказал он, одной рукой ставя перед собой приютившийся в изголовье дивана подсвечник, а другой ожесточённо ища по карманам халата кресало. – Нашел, нашел, – прибавил он чуть погодя, увидев его на столе.

Рубнув огонь и любуясь на сначала синим и потом красным пламенем загоравшиеся фитили, Барятинский поправил подсвечник, чтоб стоя поровней, и недовольно сморщился вдохнув резкий запах начавших оплывать свечей.

– Ах, ну и мерзкие, сальные, – с отвращением сказал он, отстранившись.

– Так-с, посмотрим, – поставив подсвечник на стол, поднял фельдмаршал письмо так, чтобы на него падал свет свечей, – мне и самому интересно, зачем Его Императорскому Величеству я понадобился.

По мере того как читал Александр Иванович строки полученного письма, лицо его меняло выражение от недоумения до радости и изумления. После прочтения вид его был глубоко задумчивый.

– На, прочти сам, – протянул он письмо Владимиру, сам подходя к окну и с задумчивым видом устремив взгляд в небо.

Встав с кресла, молодой князь принял из рук дяди письмо и, подойдя к свечам, принялся за чтение. Пропустив светское начало, он быстро добрался до сути. В письме Его Императорское Величество предлагал фельдмаршалу вернуться в Россию. Завуалировано, но достаточно ясно обещая полное забвение истории с грузинской княжной и гарантии того, что вопрос этот не будет поднят и князь с княгиней могут не опасаться преследования родственников или судебных разбирательств. Но кроме этого… Император излагал своё видение предполагаемой военной реформы русской армии, по прусскому образу. Согласно этому плану во главе всего военного дела в России становился Генеральный штаб, с его председателем. И на посту Главы сего ведомства молодой монарх желал видеть фельдмаршала Барятинского, Александра Ивановича. Далее в письме излагался прогноз на развитие военной науки и предсказание ближайших военных конфликтов в Европе. Заканчивалось письмо пожеланием скорейшей встречи и просьбой прибыть в столицу настолько быстро, насколько позволит фельдмаршалу здоровье.

Дочитав до конца, Владимир положил листки письма на стол и радостно воскликнул:

– Это же прекрасно, дядюшка! Государь предполагает видеть Вас главой Генерального Штаба, мои поздравления…

– Скажи, Володя, в те годы, которые прошли с моего отъезда, Его Высочество много времени посвящал военным наукам? – задумчиво спросил Александр Иванович, пристально посмотрев на племянника.

– Его высочество занимался в рамках учебноё, подготовленной его учителями. Шесть часов в неделю он уделял военным наукам под руководством генералов Тотлебена, Драгоманова, Платова, – недоумённо отчитался Владимир. – А чем вызван ваш интерес?

Александр Иванович оторвался от окна и медленно подошёл к столу. Остановившись на расстоянии вытянутой руки, он замер, неподвижно смотря на разложенные листки письма.

– Я никогда не замечал за Его Высочеством столь явного военного таланта, – наконец заявил фельдмаршал, после долгой паузы – признаюсь его представления по военному делу удивили меня. Мало кто из известных мне офицеров мог составить столь ясный и детальный прогноз. Не берусь обсуждать его выводы, участие и победа Пруссии в войне с Францией, мне кажется маловероятной, но сам прогноз – великолепен. А предложения Его Высочества по обмундированию и вооружению! Признаюсь, даже меня, с генерала многолетним опытом, они ставят в тупик. Как, не будучи ни месяца на действенной службе, не видя в близи тяготы солдат наших, можно было столь чётко представлять требуемое ими? – на этих словах Александр Иванович глубоко задумался.

На этих словах окунулся в мысли и его племянник. Владимиру подумалось, что действительно за последние пару недель Его Величество сильно изменился, стал неуловимо старше, изменились привычки, манеры, даже разговор и стиль мыслей. Поначалу Владимир не придавал этому внимания, но сейчас, после слов дяди, осознал насколько изменился цесаревич за последние пару недель.

'Возможно безвременная кончина батюшки, тяжелая болезнь и обрушившаяся на него царская ноша тому виной', – подумал молодой князь, – 'Чем иным это можно объяснить?'

Так, погружённый каждый в свою думу, они стояли ещё некоторое время. Первым продолжил разговор Александр Иванович:

– Вот что, Володя, отдохни у меня пока. Завтра вручу тебе ответ на сие предложение, а сегодня – отдохни.

– Не ужели вы раздумываете, дядюшка? – оторопел Владимир, не в силах понять, как можно сомневаться, когда такое предлагается Его Величеством.

– Утро вечера мудренее, – уклончиво ответил Александр Иванович. – Ты устал поди, Осип тебя в гостевую проводит. Иди, иди, – махнул он рукой, давая понять что разговор окончен. Молодой князь щёлкнул каблуками и поклонился:

– Что ж, позволю себе на этом оставить Вас, дядюшка. Честь имею, – сказал он, вздёрнул голову и, развернувшись, подошёл к двери. На пороге Владимир остановился, чуть повернул голову и улыбнулся в короткие усы: – И всё же я очень рад за Вас.