Тринадцатый этаж - [37]

— Но это может оказаться кто угодно!

— Разумеется. Однако, если такой человек существует, он должен находиться поблизости от тебя, не так ли? Почему? Да потому, что все эффекты, действие которых ты, по собственным утверждениям, испытал, применялись исключительно к тебе!

Контактной единицей может оказаться любой из многих. Сискин? Дороти Форд? Когда исчез Линч, она находилась там! И она перешла на должность, на которой можно было лучше за мной наблюдать, как только ситуация стала критической! Чак Уитни? Почему нет? Разве он не был единственным человеком, находившимся рядом со мной в тот момент, когда в модулятор подложили термитный заряд? Или Маркус Хит, которому предстоит вытеснить меня из «РЕИН»? Или даже Уэйн Хартсон? Они оба появились как раз в удобное время, в тот период, когда в Верхней Реальности сочли необходимым держать меня под особым надзором.

Джинкс? Конечно нет. Было ясно, что ее подвергли той же рутинной проработке, которой Они теперь подвергали меня.

Но как насчет Эвери Коллингсворта? Тут я с подозрением взглянул на него, и он, по-видимому, угадал мои мысли.

— Да, Дуг, — сказал он. — Даже я. Вне всяких сомнений, ты должен иметь в виду и меня, если собрался провести по-настоящему серьезные поиски истины.

Искренни ли его слова? Действительно ли он предвидит мои параноидальные реакции? Или просто хитрит ради неких не поддающихся пониманию целей? Уж не подталкивает ли он меня к каким-то определенным действиям?

— Даже ты, — медленно повторил я.

Он собрался уходить, но остановился у двери.

— Разумеется, ты сам поймешь, что должен проводить поиски под личиной абсолютно нормального человека. Нельзя же приставать повсюду к людям и обвинять их в том, что они — контактные единицы. Потому что если ты прав, то пройдет совсем немного времени, прежде чем тебя уберут. Правильно?

Я лишь стоял, уставясь в одну точку, когда Коллингсворт затворил за собой дверь. Но он прав. Я могу чувствовать себя в безопасности по крайней мере до следующего раза, когда Большой Оператор решит войти со мной в очередную сопереживательную связь, но только лишь если я не привлеку Его внимания еще раньше.

Выйдя из парадного подъезда, я не заметил легкого вечернего холодка, пробираясь мимо поздней смены пикетчиков от сборщиков информации к стоянке. Внутри себя я ощущал некое состояние, которое было то ли умиротворенностью, то ли благоразумием. Все эти дома вокруг, звезды над головой. Один лишь щелчок выключателя уничтожит их, внезапно прекратив поток электричества. И я тоже исчезну вместе со всем остальным.

Продолжая путь до машины, я с презрением думал о жалких человеческих ценностях, о хитросплетениях отношений, об амбициях, о надеждах, о планах на будущее. О Сискине, который мечтает прибрать к рукам весь мир, понятия не имея, что мир этот так же невесом, как воздух вокруг. Об Ассоциации сборщиков информации, которые стремятся разрушить симулятор Сискина, даже не подозревая, что сами являются людьми не в большей степени, чем реактивные единицы в этой самой машине.

Но больше всего я думал о Большом Симулектронщике, об этом находящемся вне нашего опыта Всемогущем Существе, которое высокомерно и спокойно восседает в своем колоссальном отделе обработки данных своего Суперсимулятора, распределяя и интегрируя стимулы и задавая тон поведению своих виртуальных существ.

Deus ex machina.[5]

Все вокруг — подделка. На фоне иллюзии жизнь выглядела абсолютно безнадежной и не имеющей значения.

— Дуг!

Я осторожно отступил в сторону, присматриваясь к аэромобилю, из которого послышался голос.

— Дуг, это Джинкс.

Тут я вспомнил, что она хотела непременно встретить меня здесь. Я неуверенными шагами подошел к машине. Джинкс протянула руку над сиденьем, открыла дверцу, и в салоне зажглось освещение.

— Выглядишь прямо как оживший мертвец, — сказала девушка, смеясь.

Эти слова напомнили мне, что я не спал почти двое суток. И я почувствовал одуряющую усталость, которая затмила даже ужасающие открытия этого невероятного дня.

— Перетрудился, — бросил я, садясь в машину рядом с Джинкс.

Я взглянул ей в лицо и мгновенно поразился произошедшей перемене. В течение последних нескольких дней я только воображал, будто Джинкс привлекательна. Теперь я видел, что это так и есть. Ибо все те дни на ее красиво очерченном лице проступала печать знания страшной истины. Теперь стало ясно, что девушку избавили от этого бремени. В отличие от прежнего озабоченного выражения теперь лицо Джинкс было веселым и обворожительным.

— В таком случае, — сказала она с озорной улыбкой маленькой феи, и это напомнило мне о той, пятнадцатилетней, пышущей энергией Джинкс, — мы отменим план номер один и остановимся на альтернативном плане!

Машина стремительно взмыла в воздух, и это движение едва не погрузило меня в сон, когда вокруг нас открылась панорама сияющего огнями города.

— Мы хотели снова поехать в тот маленький ресторанчик, — объяснила девушка. — Но не сейчас. Тебе нужно провести этот вечер дома в тишине и покое.

Я должен вести себя абсолютно естественно, как советовал Коллингсворт. Если так получится, что Они возьмут меня под надзор, мне нужно будет убедить Их, будто я по-прежнему не подозреваю, что являюсь частью иллюзии. Даже сейчас Оператор Верхнего, Реального Мира может всматриваться в меня глазами Джинкс и слушать меня ее ушами.