Тринадцатая - [2]

      Мой рот наполняется кровью, и нос пульсирует так сильно, что я могу слышать биение собственного пульса в голове. Я не отвожу глаз от Марселя. Говорят, что надо смотреть опасности прямо в глаза, это должно придать сил и воли. Но я совсем не чувствую себя сильным в этот момент. На самом деле, я вообще ничего не чувствую. Такие, как я, не дерутся. Я неудачник, а неудачники - слабые. Все это знают.

      Марсель тянется к заднему карману и достает оттуда маленький пузырек с чем-то, что я не могу опознать. Сердце, которое по ощущениям находится в моей голове, начинает колотиться еще сильнее

      Я стараюсь не показывать страха, пытаюсь стоять прямо и быть готовым ко всему, что он припас для меня, но это непросто, когда твой противник такой же ненормальный, как мой.

      — Она сказала, что дело в твоих глазах, — начинает он, лениво рисуя круги на ладони пузырьком. — Сказала, что у тебя самые потрясающие глаза из всех, что она видела. Как океан.

      Я не знал, что мои глаза были похожи на океан.

      Он хватает меня за рубашку, рывком притягивая ближе.

      — Никто никогда не будет более привлекательным для моей девчонки, чем я.

      Говорят, что плохие вещи происходят, как в замедленной съемке. Они правы. Я чувствую, что Марсель пригибает меня к земле. Чувствую каждое движение, пока мое тело летит в грязь. Чувствую вес его тела сверху, его колени прижимают меня, и я пытаюсь вырваться. Чувствую, как его друзья держат мои руки за головой, пока еще один закрывает мне рот рукой. Становится трудно дышать, ведь из моего носа льется кровь.

Чувствую, как кто-то впивается пальцами мне в виски, удерживая лицо, пока Марсель открывает пузырек с жидкостью. Он наклоняется, пихая свои пальцы с пузырьком к моим глазам, заставляя их слезиться и гореть. Я кричу и изворачиваюсь, пытаясь вырваться. Он снова ударяет меня, и кровь опять наполняет мой рот. Затем он широко раскрывает мое веко и капает жидкостью в глаз. Мои крики становятся громче и сильней, а в глазу будто полыхает огонь.

      Будто огонь сжигает плоть.

      О Господи, как больно. Так сильно болит.

      Эта боль ни с чем не сравнится. Словами не получится описать тот ужас, тьма вторгается в мое тело. Я чувствую, как жидкость стекает по моему лицу к уху, сжигая все на своем пути.

      Совершаю попытку высвободить руки. Надо вытереть это. Боже, как болит, кто-нибудь, пожалуйста, вытрите это. Попытка неудачна. Парни прижимают меня, они слишком сильны. Так что я делаю единственное, что доступно мне в тот момент полного отчаяния: поворачиваю голову и до крови кусаю ближайшую ко мне руку.

      Я не знаю, что они говорят, и даже не замечаю момент, когда они сбегают. Знаю лишь, что истекаю кровью в этой аллее, и мой глаз выжжен химическим раствором. Алый цвет заливает мои глаза, когда кровь покрывает каждый участок моего лица. Знаю, что продолжаю кричать, хотя сам и не слышу своего крика. Все, что я слышу - невыносимый звон в моих ушах. Даже руками пошевелить невозможно, чтобы прикрыть горящее глазное яблоко. Я ничего не могу сделать, кроме того, что лишь лежать и кричать, испытывая боль, свидетелем которой не буду больше никогда в своей жизни, и пытаться понять, чем ее заслужил.

      Никто не заслуживает смерти.

      Но в этот день я все-таки умер.

      И вместо меня родился монстр.

Глава 1.

Тринадцатая

Меня тащили. Какой-то человек, намного выше и больше меня, с капюшоном на голове, держа своими лапами меня за волосы, волочил меня по бетонному покрытию, отчего мои колени были в кровоподтеках. Мне чем-то закрыли рот, отчего стало проблематично дышать. Когда меня перестали тащить, я почувствовала, как из глаз текут слезы, а те места, где кожа касалась бетона, буквально горят. Теплая кровь стекала по моим ногам, в горле стойко ощущался привкус желчи, которая последние три часа не давала мне покоя, проходя вверх-вниз по пищеводу. Мое тело вдруг резко подняли и, прежде чем я смогла осознать происходящее, кинули в какой-то деревянный ящик.

— Нам нужно их перевезти, и перевезти немедленно! За них хорошо заплатили, потому доставить их надо в идеальном состоянии, — прохрипел чей-то мужской голос.

Сквозь пелену я все же смогла различить, что со мной здесь находились еще две другие девушки. И обе были такими же избитыми, как и я. Вдруг из ящика, который находился рядом с моим, пронзительно взвизгнули, отчего мое тело напряглось и задрожало. Этот визг отозвался болью в моем животе, но я попыталась отстраниться от этого звука, от кричащей девушки, и вместо этого сосредоточилась на том, что происходило вокруг меня. Информация — это ключ, а в такой ситуации, как эта, она может спасти мне жизнь.

Если она вообще еще есть, эта жизнь.

— Ему нужны десять, — опять этот мужской голос. — Он их будто каким-то образом выбирает. Если бы меня спросили, я бы сказал, что это, бл*ть, странно. Я слышал, что он всех их набирает из разных мест, из таких, как вот эти улицы.

Я не знала, о ком они говорят и понятия не имела, как здесь оказалась. Мой разум находился в таком беспорядке, что даже вспомнить свое имя казалось непосильной задачей. Напичканная таким количеством наркотиков, я едва ли могла отличить право от лева.