Трикветр - [13]

— Я обвиняю этого человека в вымогательстве, принуждении к лжесвидетельствованию и самооговору, похищении человека, шантаже и принуждении к сожительству. Насилии как физическом так и моральном. Свидетельства его вины получены путем ментального сканирования свидетелей.

По мере произносимого мной стоящий напротив человек менялся на глазах. Сдувался, как поколотый воздушный шар. Во взгляде чернотой наливалась ненависть.

— Признаете ли Вы себя виновным?

— Нет! Никогда. Вы ничего не сможете доказать.

— Признаете ли Вы что ментальное сканирование нельзя обмануть?

— Признаю. Но обмануть может тот, кто его проводил.

— Допускаю. Поэтому могу показать.

А вот это может сделать не каждый менталист, отнимает уйму сил. Но того стоит. Прямо передо мной появилась иллюзия его разговора с обвинителем, потом с обвиняемым, потом сцена похищения и шантажа невесты. Со звуком.

— Достаточно ли доказательств для передачи обвиняемого в руки службы дознания?

Не успела я договорить, как из неприметной двери выбежал Гай с коротким кинжалом в руке. Судья показал на меня рукой — бей! Стража подоспела раньше. Сонное заклинание сработало за мгновение до удара.

— А вот этим Вы подписали себе смертный приговор. Вы обвиняетесь в нападении и покушении на жизнь креи Лиореннии в присутствии множества свидетелей с использованием ментального зомбирования исполнителя, а так же в организации убийства стражника Корина. Приговариваетесь к смерти. Приговор окончательный, обжалованию не подлежит, под Вето не попадает, как вынесенный после объявления последнего. Заковать в кандалы. Если Вас это утешит, Вы удостоены чести быть Сопровождающим за грань в ритуале на рассвете сегодняшнего дня. Увести.

У меня едва хватило выдержки не рухнуть в кресло, а сесть с достоинством.

— Прошу прощения, эми. Возможно, я показалась Вам излишне жестокой. Но показать всем, что видела в воспоминаниях, полученных официально, и, в считанных без ведома хозяйки, у его жены, я не могу. Это не для оглашения на публику. Ни одного слова неправды в моем обвинении не было. Он все годы супружества жестоко насиловал жену.

— Плохо, что он попытался на Вас напасть. Теперь и жена, и дети станут изгоями.

— Мне нужно немного времени, устала. Закончим с теми, кого привезли для решения по Вето. Потом я сама поговорю с женщиной. Думаю, мы найдем выход, не нарушив закон. Пусть она подождет в любом помещении вне зала.

Расслабиться я не успела, как вошел начальник стражи.

— Я получил сообщение о возможной инспекции тюрьмы. Могу ли Вам лично передать списки заключенных и осужденных на казнь?

— Это немного не ко времени, но, пожалуй, я ознакомлюсь предварительно с последними двумя приговорами. Вы сами уверены в их виновности?

— Нет, я пытался лично подать прошение об их помиловании. Но судья устроил показательный процесс. Они полностью признали свою вину.

— В чем суть обвинения?

— Три недели назад пропала девушка. Ее труп нашли со следами насилия, сильно изуродованный в лесочке недалеко от поля, где накануне работали братья. Свою вину они не признавали, согласились на ментальное сканирование, но менталист обнаружил сильный блок, снять который можно только после опасных для жизни манипуляций. После этого, они признали вину.

— Эта девушка? — Я создала иллюзию.

— Да, но откуда?

— Сильные эмоции приоткрывают даже самые сложные ментальные щиты. Она тоже на совести судьи. Он ее неделю насиловал и избивал, а потом подкинул в лесок в надежде, что звери найдут ее раньше. Пригласите их обоих.

Ну что сказать, красивые шельмецы. И прекрасно это знают. Поди, все девчонки в деревне за ними увиваются. А сердечки-то бьются-колотятся. И жить этим красавчикам очень хочется.

— А скажите-ка мне братья, водятся ли за вами грешки какие мелкие? Или может покрупнее проступки какие, а? — во, в точку, тревога-то в глазах недоумением сменилась.

— Так есть, госпожа, как не быть. Только по мелочи все, шутя. Может, и обижали кого, но ведь не со зла. Только не убивали мы. Тит вон хотел к Агняше сватов по осени послать.

— Так девочку Агняшей звали? — второй кивком обозначил согласие.

— А воспоминания Ваши посмотреть дадите?

— Так это, сказали, там блок какой-то. Помереть можем.

— Так я его и трогать не буду. В глаза смотри.

Открытые, как книжка детская с картинками, не читая, все рассказывает.

— Блок стоит. Действительно лучше его не трогать. Но обойти можно. Признание получено ментальным внушением. Опять судья постарался. И блок он же установил. Судью изолировать, охранникам дать дополнительную защиту. — Начальник стражи вышел. — Я пока ему тоже блок втиснула, часа на три выдержит.

— Все обвинения снимаю. Невиновны. Оправданы полностью. Снимите с них кандалы. Пусть домой идут.

До рассвета оставалось чуть более трех часов, когда стражники проводили не поверивших в свое избавление братьев. Попросила их привести женщину и отпустила на отдых. Каково же было наше с Настоятелем удивление, когда она пришла не одна. За дверью мы заметили оправданного.

— Рина, Вы знаете, что ожидает семью человека, который покушался на жизнь правителя крафства?

— Да, госпожа. Изгнание и забвение. Я готова, Госпожа. Разрешите забрать детей.