Тридевятые царства России - [73]
И сразу же:
– А вы какие напитки пьёте?
Я:
– М-н… э… Да всякие. Водку, коньяк, э… пиво…
– Вот и чудненько. А то главный инженер говорит: «Бери, Сергеич, мой вагон для корреспондента», – так вот я думаю: чем вагон загружать… Сегодня всё сделать надо. Завтра, может, поедем.
Засим был я доставлен в коттедж прямо над берегом Байкала, в соснах. Там и поселён. Бесплатно.
– Проживание за счёт Дороги, – пояснил Сергеич. – Питаться сами будете. У нас в Управлении НОД – («Каких нот?» – не понял я) – хорошая столовая. Завтра утром я за вами заеду. Так что вы пораньше вставайте.
Расшифровка аббревиатуры (потом узнал): «зам. НОД БТ» = «Заместитель начальника отделения дороги по безопасности труда». Я так понимаю, что «замнотбэтэ» держат в Управлении специально для сопровождения и обихаживания знатных гостей. По крайней мере, я не заметил, чтобы мой Сергеич занимался ещё какими-то важными делами в своём кабинете на двух компьютерах. А вот в плане организации знакомств, общения и культурного досуга он великий специалист.
Наутро Сергеич заехал позже, чем договаривались, и был прав, что опоздал. Накануне выяснилось, что соседом моим по коттеджу является полковник милиции из Тынды. Вечером к нему пришли северобайкальские коллеги, майоры и подполковники. Северное радушие не знает пределов.
«А-а, корреспондент из Москвы? Давай за стол! Ах, так ты сам-то из Питера? Михалыч, налей ему! Тут у нас половина народу из Питера! Северобайкальск кто строил? Питерцы! Ну, давай, за встречу! Ну, теперь за тебя! Ну, теперь за Питер… За БАМ… За дружбу народов! Ты, корреспондент, знаешь, что у нас тут дружба народов по-настоящему?! Что? А, за нас? Ну, давай за нас!»
И так далее. Как заснул и как проснулся – не помню. Запомнил только (и потом убеждался в справедливости этого наблюдения), что в бамовском застолье выпивают с той же отработанной частотой, что и по всей России, но наливают при этом в два раза больше: один глоток – сто грамм.
Сергеич нашёл меня в туманном состоянии, посадил в машину, достал бутылку водки и повёз на горячий источник. Выпив водки и проварившись с полчаса в радоново-сероводородном кипятке, я почувствовал себя человеком. И мы отправились к кому-то ещё, брать интервью и пить водку… И так далее – в подобном духе прошли первые три дня в Северобайкальске.
Северобайкальск – Чара. Чара – Таксимо. Таксимо – Северомуйск. Северомуйск – Таксимо. Таксимо – Северобайкальск. Поезд
С вагоном дело обломилось. Видимо, посмотрев на кудри и рюкзак «корреспондента из Москвы», начальство решило, что – обойдётся. А может, сыграло свою роль и вот что: внезапно сняли замминистра путей сообщения, отца-покровителя моей поездки… Или не сняли, а куда-то перевели… То есть в моём статусе возникла неясность. Я это сразу почувствовал: со стороны начальства настороженность… Начальник отделения дороги так со мной и не встретился, и главный инженер уклонялся от встречи почти до последнего дня. И ездить пришлось хоть и с Сергеичем, но за свой счёт и по обыкновенным билетам. Всё это очень положительно сказалось на сборе материала, но отрицательно на финансах. Хочу заметить, что в сумму, выданную мне редакцией, расходы на переезды по БАМу не включались.
Насчёт сбора материала. Ежели что не так, прошу учесть следующее обстоятельство. Собирать материал на БАМе – означает непрерывно пить водку с различными людьми и в огромных количествах. Никто не спрашивает, хочешь ты этого или нет. Пей. Иначе попросту с тобой никто не будет общаться. Ну, то есть будут – как с больным. «О чём с ним говорить? Он водки не пьёт. Не русский, наверно». Или: «Больной, наверно… Может, наркоман? Вон, волосы-то длинные! Или сектант какой?» Короче говоря, не пьёт – значит, чужой, и доверия к нему никакого. Пил я: в Чаре с локомотивщиками, в Северомуйске с тоннелестроителями, в Таксимо с вагоноремонтниками, на горячих источниках (не тех, а других) с главным инженером, в Северобайкальске со всеми и каждым… В поездах с Сергеичем и с попутчиками… Дальше память мне начинает отказывать.
Сергеич – большой мастер светского общения и знает каждого встречного и поперечного на БАМе. Поминутно:
– А, Сергеич, здорово! Ты куда это собрался?
– Здорово, Петрович! Да вот корреспондента вожу, показываю. Из Москвы.
– А, ну-ну. Здравствуйте. Ну, как у нас? Да плохо всё, плохо…
И так далее, обмен приветствиями, после чего в какой-то (и очень скорый) момент:
– А что, Сергеич, корреспондент-то твой как? Ну, это?
– Ничего, Петрович, нормальный мужик и к водке нормально относится! Верно, Анджей? Хе-хе. Вот мы сейчас соорудим… водочки… закусочки… мяса, колба-асоч-ки… Огурчиков бы неплохо… Слушай, Петрович, а как у тебя насчёт сауны?
Петрович (обращаясь ко мне, с широкой улыбкой):
– Да, повезло вам с Сергеичем, он у нас знает, что почём. Большой жизнелюб.
И мы идём в сауну.
Удивительно не это, а другое. Нигде на БАМе я не видел пьяных. И синих. Все – крепкие бодрые здоровяки. Вот так: хлоп сто грамм, хлоп сто грамм, хлоп сто грамм, потом – разговор… Потом – хлоп, хлоп, хлоп… И снова разговор… И так до бесконечности.
Для меня это чуть было бедой не кончилось. В Северомуйске, после спуска в тоннель, мы пили, уже не помню с кем, после чего побежали (я и Сергеич) на станцию, к поезду. И по дороге я свалился, конечно, в речку. В быструю, ледяную, стремительную горную речку, да ещё, как нарочно, в глубоком месте, где кроет сразу с головой. Если вы не знаете, что такое горная речка, то я вам объяснять не буду. Метрах в тридцати ниже были камни, и меня расплющило бы об эти камни, если бы я не успел схватиться за сук того дерева, по которому пытался перейти на другой берег и с которого свалился. Но для этого мне пришлось выпустить из рук сумку. Её унесло во мгновение ока куда-то в неоглядную даль. Подоспел Сергеич и меня вытащил, и я-таки доехал, абсолютно мокрый, в поезде (проводница почему-то не удивилась) до Таксимо. Но в той сумке были все отснятые мной фотоматериалы. А на шее моей в момент падения болтался фото аппарат. В общем, фотоматериалов я вам не привезу. Фотоаппарат не работает, и фотки плывут по направлению к Северному Ледовитому океану.
Книга Анджея Иконникова-Галицкого посвящена событиям русской истории, делавшим неизбежной революцию и непосредственно ей предшествовавшим. Уходя от простых решений, автор демонстрирует несостоятельность многих исторических мифов, связанных с террористами-народовольцами, заговорами в высших правительственных кругах, событиями русско-японской войны, убийством Распутина, институтом провокатора… Обширный документальный материал высвечивает историю не как борьбу абстрактных идей или сумму событий, а как мир, где действуют люди, с их слабостями, страстями, корыстными интересами, самолюбием и планами, приводящими по воплощении к непредвиденным результатам.
Эта книга посвящена событиям 1917 года, которые разворачиваются в вагоне бывшего императорского поезда. Через этот вагон в острых драматических коллизиях проходят все ключевые персонажи русской революции: Николай II, генералы Алексеев, Брусилов, Корнилов, Духонин, министры Гучков и Керенский, террорист Савинков, комиссары Крыленко и Троцкий. Главы документальной прозы соединены с драматургическими фрагментами, жанр исторического расследования — со сценическим действом. В книге использовано большое количество документальных источников: стенограмм, телефонограмм, писем, газетных материалов и мемуаров.
Книга писателя, историка и публициста А. А. Иконникова-Галицкого посвящена остросюжетной и вполне актуальной теме: революция и криминал. Автор рассказывает о криминальной стороне событий 1917 года в Петрограде; о разгуле преступности, охватившем город и страну после Февральской, и в особенности после Октябрьской революции; о связи между революционной идеологией, грабежами и убийствами; о том, какие политические силы и лидеры вдохновляли и вели за собой мир криминала, а также о том, как борьба с преступностью повлекла за собой установление красного террора.
Книга А. Иконникова-Галицкого – о генералах, офицерах и солдатах, участниках Первой мировой войны, которым в будущем предстоит стать знаменитыми героями войны Гражданской, вождями и военачальниками красных и белых армий. В их образах, многие из которых стали хрестоматийными или одиозными, автор раскрывает новые, неожиданные и парадоксальные черты, знакомит читателя с неизвестными страницами их воинских биографий, вплетенных в события Первой мировой войны.
Книга «Сожжённые революцией» рассказывает о парадоксальной разрушительно-созидательной сущности русской революции, отразившейся в судьбах исторических персонажей. Она составлена из сравнительных жизнеописаний героев революционной эпохи – общественных деятелей, политиков, революционеров, террористов, деятелей культуры, религиозных деятелей – для которых революция стала исходной точкой и (или) трагическим венцом биографии. Революция соединила их судьбы в неразрывном единстве, в контрастах творчества и убийства, разрушения и созидания.
В книге историка, поэта и публициста Анджея Иконникова-Галицкого разнообразные жанры и темы — от эссе и драматических сцен до биографических очерков — сплетаются в единое полуреальное-полуфантастическое путешествие сквозь историческое и современное пространство Петербурга. Действующие лица — поэты, террористы-революционеры и святые, знаменитые и малоизвестные: Леонид Каннегисер, Вера Засулич, Даниил Хармс, Михаил Кузмин, Василий Розанов, митрополит Антоний Сурожский, профессор Позднеев (прототип Воланда), Виктор Соснора — люди, чьи судьбы вплетены в контрастный узор русской истории и культуры XX века.
Боевая работа советских подводников в годы Второй мировой войны до сих пор остается одной из самых спорных и мифологизированных страниц отечественной истории. Если прежде, при советской власти, подводных асов Красного флота превозносили до небес, приписывая им невероятные подвиги и огромный урон, нанесенный противнику, то в последние два десятилетия парадные советские мифы сменились грязными антисоветскими, причем подводников ославили едва ли не больше всех: дескать, никаких подвигов они не совершали, практически всю войну простояли на базах, а на охоту вышли лишь в последние месяцы боевых действий, предпочитая топить корабли с беженцами… Данная книга не имеет ничего общего с идеологическими дрязгами и дешевой пропагандой.
Автор монографии — член-корреспондент АН СССР, заслуженный деятель науки РСФСР. В книге рассказывается о главных событиях и фактах японской истории второй половины XVI века, имевших значение переломных для этой страны. Автор прослеживает основные этапы жизни и деятельности правителя и выдающегося полководца средневековой Японии Тоётоми Хидэёси, анализирует сложный и противоречивый характер этой незаурядной личности, его взаимоотношения с окружающими, причины его побед и поражений. Книга повествует о феодальных войнах и народных движениях, рисует политические портреты крупнейших исторических личностей той эпохи, описывает нравы и обычаи японцев того времени.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В настоящей книге чешский историк Йосеф Мацек обращается к одной из наиболее героических страниц истории чешского народа — к периоду гуситского революционного движения., В течение пятнадцати лет чешский народ — крестьяне, городская беднота, массы ремесленников, к которым примкнула часть рыцарства, громил армии крестоносцев, собравшихся с различных концов Европы, чтобы подавить вспыхнувшее в Чехии революционное движение. Мужественная борьба чешского народа в XV веке всколыхнула всю Европу, вызвала отклики в различных концах ее, потребовала предельного напряжения сил европейской реакции, которой так и не удалось покорить чехов силой оружия. Этим периодом своей истории чешский народ гордится по праву.
Имя автора «Рассказы о старых книгах» давно знакомо книговедам и книголюбам страны. У многих библиофилов хранятся в альбомах и папках многочисленные вырезки статей из журналов и газет, в которых А. И. Анушкин рассказывал о редких изданиях, о неожиданных находках в течение своего многолетнего путешествия по просторам страны Библиофилии. А у немногих счастливцев стоит на книжной полке рядом с работами Шилова, Мартынова, Беркова, Смирнова-Сокольского, Уткова, Осетрова, Ласунского и небольшая книжечка Анушкина, выпущенная впервые шесть лет тому назад симферопольским издательством «Таврия».
В интересной книге М. Брикнера собраны краткие сведения об умирающем и воскресающем спасителе в восточных религиях (Вавилон, Финикия, М. Азия, Греция, Египет, Персия). Брикнер выясняет отношение восточных религий к христианству, проводит аналогии между древними религиями и христианством. Из данных взятых им из истории религий, Брикнер делает соответствующие выводы, что понятие умирающего и воскресающего мессии существовало в восточных религиях задолго до возникновения христианства.