Тридцать три несчастья. Том 2. Небывалые неприятности - [56]

– Клаус, я догадалась, что ты все время о чем-то сосредоточенно думаешь, по твоей особой манере не обращать в это время ни малейшего внимания на окружающих, – сказала брату Вайолет.

– Стибло! – крикнула Солнышко, что означало: «Обогащением словаря мы займемся потом, а сейчас расскажи нам, что у тебя на уме».

– Прости, Солнышко. Мне кажется, я додумался, где может прятаться Гюнтер, но я не до конца уверен. Вайолет, сначала я хочу кое о чем спросить тебя. Что тебе известно о лифтах?

– О лифтах? В сущности, очень мало. Когда-то мой друг Бен подарил мне на день рождения несколько чертежей лифтов. Я тогда очень тщательно их изучила. Они, конечно, сгорели во время пожара, но я помню, что лифт – это платформа, ограниченная со всех сторон, и движется она по вертикальной оси с помощью бесконечных тросов и веревок. Управление кнопочное. Лифт приводится в действие нажатием кнопки. Кнопочная панель регулирует электромагнитную тормозную систему, так что движение лифта может быть остановлено на любой лестничной площадке. Иными словами, это коробка, которая движется вверх или вниз в зависимости от того, где вам нужно выйти.

– Фрейджип? – спросила Солнышко, что, как вы уже знаете, был характерный для нее вопрос: «Как вы можете в такое время думать о лифтах?»

– Консьерж навел меня на эту мысль, – ответил Клаус. – Вы помните, как он сказал, что решение иногда находится прямо у нас перед носом? Он произнес это, приклеивая деревянную морскую звезду к дверям лифта.

– Я это тоже отметила, – сказала Вайолет. – Украшение было весьма уродливое.

– По-моему, тоже, – согласился Клаус. – Но я не это хотел сказать. Я имел в виду двери лифта. Снаружи возле двери в наш пентхаус две пары дверей лифта, а на остальных этажах только по одной.

– Это верно. Сейчас, когда я думаю об этом, мне это кажется странным. Это означает, что и на верхнем этаже должен останавливаться только один лифт.

– Йелливерк, – заявила Солнышко, что в переводе значит: «А второй лифт совершенно бесполезный».

– Не думаю, что он совсем бесполезен, – сказал Клаус. – Я вообще не думаю, что там есть лифт.

– Как, вообще нет лифта? – удивилась Вайолет. – Тогда, надо думать, там пустая шахта.

– Мидью? – спросила Солнышко.

– Шахта лифта – это колодец, по которому лифт движется вверх и вниз, – объяснила сестре Вайолет. – Нечто вроде туннеля, с той разницей, что он идет наверх, а не из стороны в сторону.

– А туннель может привести в убежище, где скрывается Гюнтер, – добавил Клаус.

– Ага! – воскликнула Солнышко.

– Ага, вот именно, – улыбнулся Клаус. – Подумать только, если он воспользовался шахтой вместо лестницы, никто не узнает, где он находится.

– Но почему он прячется? Что он замышляет? – сказала Вайолет.

– Это как раз то, чего мы не знаем. Но даю слово, ответ кроется за этими раздвижными дверями. Давайте поглядим, что там за второй парой дверей. Если мы увидим веревки и тросы, о которых ты только что нам рассказывала, мы поймем, что этот лифт настоящий. Если же нет, то…

– Убедимся, что мы на верном пути, – закончила за Клауса фразу Вайолет. – Не будем терять время. Идем посмотрим сейчас.

– Если мы решим идти прямо сейчас, делать это надо очень быстро. Сомневаюсь, что Скволоры разрешат троим детям болтаться возле шахты лифта. И совать нос куда не следует.

– Но все же стоит рискнуть, коли это поможет разгадать план Гюнтера, – сказала Вайолет.

Тут я должен с сожалением признаться, что все это, как потом выяснилось, не стоило риска. Бодлеры, конечно, знать этого не могли. И потому, согласно кивнув, двинулись на цыпочках к выходу из пентхауса. По пути они осторожно оглядывали все комнаты, прежде чем пройти через них, на случай, нет ли там Скволоров. Но Джером и Эсме, очевидно, проводили вечер в другом конце квартиры, так как ни от шестого по важности советника, ни от ее мужа не было ни слуху ни духу, и дети благополучно добрались до выхода. Они очень надеялись, что дверь не скрипнет, когда они распахнут ее. И надо сказать, им повезло, – скорее всего, в моде были бесшумные шарниры, и потому Бодлеры совершенно беззвучно выскользнули из квартиры и опять же на цыпочках подошли к двум парам раздвижных дверей лифта.

– А как мы узнаем, какой лифт настоящий? – шепотом спросила Вайолет. – Обе пары дверей абсолютно одинаковые.

– Да, об этом я не подумал, – растерялся Клаус. – И если один из них и вправду тайный проход, должен же быть какой-нибудь опознавательный знак.

Солнышко вдруг дернула сестру и брата за штанины брюк, что было для нее привычным способом без слов привлечь к себе внимание. Когда Вайолет и Клаус поглядели на нее, пытаясь понять, что она хочет сказать, она, по-прежнему молча, показала крошечным пальчиком на кнопки возле двух пар раздвижных дверей. Рядом с одним лифтом была одна кнопка со стрелкой «Вниз», а рядом с другим – они обратили на это внимание только сейчас – две со стрелками, указывающими «Вниз» и «Вверх».

– А для чего нужна стрелка «Вверх», когда мы и так на самом верхнем этаже? – шепотом спросила Вайолет и, не дожидаясь ответа, протянула руку и нажала на кнопку.

С тихим свистящим звуком створки раздвинулись, и дети осторожно заглянули в дверной проем. От того, что они увидели, у них перехватило дыхание, и они в ужасе отпрянули от лифта.