Тридцать ночей с мужем-горцем - [20]

Ее перепуганный вид не казался притворным.

— Думаю, тебе это не очень понравится.

Свободной рукой он поднял ее лицо за подбородок и заглянул в ее глаза.

— Четыре недели. Три воскресенья для оглашения имен в церкви, и одно на свадьбу. Я должен настаивать на этом ради тебя, но о большем не прошу. Когда все закончится, я верну тебя домой. Это всего лишь четыре недели, Кейт, и они обеспечат безопасность моей семьи и будущее Маири. Я не смогу смотреть, как ее отдают человеку, которого она не любит.

Только ее несчастный брак принес бы погибель их семье.

Борьба истощила Кейт, и она наклонила голову. Кейт не пыталась освободить руку, Коннор ее тоже не отпускал. Когда она подняла голову, чтобы встретить его взгляд, Коннор увидел в ее глазах непролитые слезы.

— Ты же не обманешь меня, верно, девочка?

Коннора слезы не трогали — ведь это, всего-навсего, одна из женских уловок, на которые он больше не попадется. Он снова взял Кейт за подбородок и пристально посмотрел на нее. Она должна понять, что поставлено на карту.

Она глубоко вздохнула, и Кейт, которую он знал, вернулась.

— Хорошо. Четыре недели. Я могу продержаться четыре недели. Но не больше. Определенно не больше четырех недель.

— Договорились. Четыре недели. Первый раз имена будут оглашены завтра утром. Мы пойдем на службу вместе, чтобы за этим проследить.

Неожиданно осознав, что все еще держит ее дрожащую руку, он отпустил ее, и, увеличивая расстояние между ними, отошел на другой конец комнаты, которая теперь показалась ему меньше.

Кейт терла большим пальцем ладонь, которую он только что отпустил.

— Я сделал тебе больно?

Он думал, что держал ее нежно.

— Что? — Кейт выглядела смущенной. — Нет, со мной все в порядке. Я только… Со мной все хорошо.

Кейтлин, казалось, только сейчас заметила, что делала с рукой, и быстро спрятала ее за спину.

Снова тот прекрасный розовый цвет залил ее шею и щеки. Коннору пришлось признать, ему очень нравилось смотреть на нее, когда она краснела.

Коннор прочистил горло, ожидая пока она снова поднимет на него взгляд.

— Сегодня, в честь нашей свадьбы будет праздник.

— Праздник? Я бы точно не ждала, что кто-то из твоей семьи будет праздновать твою свадьбу с грязной язычницей как я.

— Прошлым вечером они были не очень радушны, да? — Коннор покачал головой. — Но как только женщины ушли, мы пришли к соглашению, хотя дядя и не очень доволен женитьбой.

Вот почему он так настаивал на том, чтобы придерживаться старых традиций. Чтобы выиграть время. Конечно, это не принесет им ничего хорошего. Но свадьба пройдет, и Коннор будет освобожден от службы у короля и сможет охранять Маири.

— Праздник — часть соглашения.

Артур настаивал на соблюдении старых традиций, а Коннор в свою очередь настаивал на соблюдении всех традиций. Дядя хотел выиграть время? Он мог оплатить его из своих кладовых, накормив людей, что придут.

— Хорошо, извини, что нагрубила им. Я тогда так устала, а они… они не такие, как я ожидала.

— Неважно. Тебе не за что извиняться. Твои слова заставили нас остановиться и подумать.

Коннор вернулся к месту, где стояла Кейт, и предложил ей руку.

— А теперь, могу я провести тебя по владениям, что бы ты посмотрела, что где находится? Я как раз думал об этом, когда ты ворвалась в комнату.

— С удовольствием.

Кейт взяла предложенную руку и робко улыбнулась в ответ.

Он почувствовал, как внутри у него всё сжимается от этого взгляда. Было в этой девушке что-то наивное, что обезоруживало его. С трудом он напомнил себе, что все женщины пользуются уловками, чтобы подчинить мужчин своей воле.

И Коннора МакКирнена женские уловки больше никогда не проведут.

Глава 7

— Ты должен успокоиться, отец. — Блейн подошел к старшему мужчине, под серьезным взглядом отца его рука опустилась.

Артур посмотрел на своего старшего сына. Как он мог не понимать, что всё висит на волоске?

— Успокоиться? — презрительно сказал он. — Я не могу успокоиться. Я должен найти способ остановить его женитьбу на этой чужеземной шлюхе.

Думай. Думай. Его мозг работал, напряжение отражалось морщинами на его лбу. Не теперь. Не теперь.

— Не важно. Мы поднимемся другим способом, папа. Мне никогда не нравилась идея отдать Маири за Макферсона.

— Нет, — кричал Артур. — Сделка состоялась. Я не могу этого изменить.

Блейн, сын, приемник, который однажды станет лаэрдом после него, тоже должен быть ответственным за это. Почему только он должен был разгребать все эти трудности.

— Ты, именно ты потеряешь все, когда Коннор бросит мне вызов.

Блейн осуждающе смотрел на него, всегда осуждающе.

— Коннор много раз говорил тебе, что он не собирается отнимать у тебя власть над кланом, папа.

— Он так говорит. Ты не можешь верить своему врагу, сын. Никогда не верь своему врагу.

А в том, что Коннор был его врагом, Артур сейчас не сомневался.

— Сначала он собирается рассорить меня с Макферсоном, не дав Маири выйти за него, а потом, когда у меня не будет союзников, он пойдет войной, чтобы все отобрать.

Все. Я потеряю все. После всего, что он сделал ради неблагодарного племянника. А теперь и его сын. Блейн должен ему помочь, должен разобраться со своим кузеном.