Тридцать ночей с мужем-горцем - [14]

«И только ради долга ты поцеловал девушку?» — съязвила его совесть. — «И практически сразу после того, как поклялся быть ее защитником?»

Это был не больше, чем минутный порыв, вызванный магией Фэйри, который никогда не должен повториться, поклялся себе Коннор.

Он выпрямился и чуть отодвинулся от девушки. Она сидела в его объятиях, ее голова покоилась на его груди, а ее запах наполнял его ноздри.

Она пахла как те экзотические фрукты, что он пробовал во время крестового похода. Коннор посмотрел вниз. Ее волосы были стянуты лоскутом, оторванным от его пледа. И этот лоскут словно отмечал, что она принадлежит ему.

Коннор покачал головой и попытался сосредоточиться на предстоящих заботах. До наступления сумерек путешественники проделали долгий путь.

Кейт никогда в жизни не была так рада возможности просто стоять на ногах. Все ее тело болело. То ли от того, что она целый день подпрыгивала на огромной лошади, то ли от того, что пыталась сохранить расстояние между собой и Коннором. Но вот от чего именно она не знала.

Этот мужчина определенно мог произвести впечатление. Одно это, если она не будет осторожной, могло бы легко окутать ее чувством защищенности и родства, которого не существует.

Кейт помогла Розалин, в силу своих возможностей, приготовить их лагерь к ночи. Теперь она просто смотрела, как кролик, которого перед этим принесли мужчины, поджаривался на огне. Для человека настолько голодного как она, даже кролик на костре вкусно пах. Он, конечно, не входил в ее обычный рацион дома, но был одним из множества отличий, с которыми ей здесь предстояло столкнуться.

Вообще-то я в XIII веке. Эта мысль удручала ее каждый раз, как она об этом задумывалась.

Ей необходимо было время для себя. Побыть подальше от всех, подальше от Коннора, понять, что с ней происходит.

— Я пойду, пройдусь к воде. Скоро вернусь.

Ручей тек недалеко от места, где они расположились лагерем.

— Кому-нибудь из нас тебя проводить? — это были первые слова Коннора с тех пор, как он снял ее с лошади, когда они остановились здесь.

— Нет. — В спешке Кейт ответила резче, чем хотела, и попыталась смягчить сказанное. — Но все равно спасибо.

— Ладно. Далеко не уходи. Делай, как я говорю. Не уходи дальше воды. — Он едва взглянул на нее, когда давал указания, и продолжил разговор с Дунканом, отпуская ее словно ребенка.

Второй раз за два дня Коннор так обращается с ней.

— Мужчины.

Кейт шла через буйно растущий лес. Трудно представить, что она когда-то думала, будто властность привлекательна в мужчине. Она знала Коннора меньше суток, а он уже вел себя так, словно имел право указывать ей, что делать. Он ворвался, перевернул ее жизнь, подстроил самый чувственный в ее жизнипоцелуй, заставил думать только о нем, а теперь вообще не обращает на нее внимания. Если только не отдает ей очередного указания.

— Типичное мужское поведение.

Бормоча себе под нос, Кейт обошла большие валуны и подошла к берегу. Она наклонилась, расстегнув рубашку, опустила руки в воду и плеснула немного на лицо и шею.

Ледяная вода остудило ее лицо, но не пыл. Кейт все еще злилась из-за взгляда Коннора, когда, поднимаясь, неожиданно столкнулась с огромным, волосатым, пускающим слюни животным.

Схватив меч, Коннор бежал к ручью. Адреналин наполнял его тело, когда воображение рисовало бесчисленные опасности, представшие перед лицом беспомощной женщины под его охраной. Почему он вообще позволил ей уйти одной? То, что ее присутствие мешало ему рационально мыслить, не оправдание. Ее безопасность — его обязанность.

Когда он обогнул валуны, перед ним предстало необычайно курьезное зрелище, которое заставило его остановиться. Кейт лежала на спине, придавленная к земле огромной собакой. Коннор не мог сразу решить, что было удивительнее: смех Кейт или огромное животное, весело вылизывающее ее лицо.

— Бист[6], — закричал он, — не мучай девушку.

Пес, навострив уши, кинулся к Коннору, и тот взъерошил его шерсть, пока Бист обнюхивал его руку.

— Вижу, ты познакомилась с моим другом. Значит, ты не боишься собак?

Кейт села и отряхнулась.

— Я люблю собак. Извини, что кричала. Просто не сразу поняла, что это собака. — Она смущенно засмеялась. — Боже, он самый большой волкодав, какого я видела.

Коннор наклонился, предложив руку, и помог Кейтлин встать. Краска, залившая ее лицо и шею, была такой притягательной, особенно, когда она добралась до кожи, обнажившейся в распахнувшейся рубашке. Все его мысли занял лишь один вопрос: «Сколько же ее кожи могло быть покрыто теплым розовым цветом?». Коннор быстро отпустил Кейт и нервно потер руки.

— Бист обычно не любит чужаков. — Качал головой Коннор, когда они возвращались к лагерю. — Я видел, как при первой встрече он кусал людей, но никогда не видел, чтобы он вел себя так. Он тебе ничего не сломал?

— Нет, он был очень осторожным. По крайней мере, после того как опрокинул меня на землю. — Кейт улыбнулась ему. — Бист — это его имя?

— Да. Я так зову его.

Когда она так улыбалась ему, то выглядела такой молодой и доверчивой. Всего лишь обманчивая женская маска, напомнил себе Коннор.

— Он и есть зверь. Обычно, когда я с кем-то, он держится подальше от лагеря.