Три женщины - [30]
– Ой, типун вам на язык, Сергей Алексеевич, с чего это с ним что-то должно случиться? – Тамара невольно клала руки на живот. Как будто хотела защитить от беды и не родившегося еще малыша.
– Так сейчас выпьем, милая, за здоровьице, так и не случится ничего! Это ж я так, для тосту! – И Ковалев быстро опрокидывал стакан. – Генка, как успехи школьные? Что в тетрадках носишь?
– Двойки да колы, – буркал из сеней младший сын.
– От, дети пошли! Не уважают отца-фронтовика, не уважают, – отец-фронтовик быстро наливал себе очередную рюмку и выпивал уже без тоста.
– Тебе, Тамар, не предлагаю, беременным вроде не положено.
– Не положено, не положено, – вздыхала Тамара, понимая, что ей еще еду на завтра готовить, сочинения школьные проверять. Да и уставать она стала, все-таки срок шесть месяцев.
А в другой день в дверь позвонила Таисия. В одной руке перина, в другой сумка с подушкой и ее нехитрым скарбом.
– Совсем, Тамар, к тебе пришла, сил моих больше нет. Гоняет меня, перед людями стыдно. У чужих же живем. Ну его!
– Мам, о чем вы говорите. Конечно, располагайтесь. Да вот хоть с нами в комнате.
– Да нет, с Генкой в сенях потеснимся.
Вечером пришел Сергей. Встал под окна и заорал дурным голосом:
– Таисия, выходи, разбираться с тобой буду!
Таисия засуетилась.
– Тамар, не открывай. Зашибет нас обоих. Вишь, дурной какой. У, ирод.
– Не бойтесь, мама, конечно, я вас в обиду не дам.
Прокричав для порядка, постращав жену словами, Ковалев перешел к боевым действиям. Сначала дубасил в дверь, переполошив соседей, потом на время куда-то пропал.
– Вроде сбежал. Вот дурак. И брешет, и брешет, как пес дворовый. Вот жизня у меня! Аж голова распухла, – Таисия повязала платок набекрень. Тамара знала: значит, к Таисии подступили головные боли.
Вот бедная баба. Николай тоже выпивает, но не до такого же свинства. В бутылке, правда, не оставит, выпьет все, что есть. Так все мужики так пьют. Но в руках себя держит. А тут чего! И потом, позор-то! Все-таки муж – человек в городе известный, а тут такое дело. Отец – дебошир. Завтра все шушукаться начнут.
Шушукаться и впрямь было о чем. Минут через пятнадцать по лестнице опять раздался топот.
– Обратно лезет, – посмотрела на невестку Таисия.
По двери начали кидать камнями.
– Ну, мама, это уже слишком. Это нас так из дома выселят. А если он по окнам из рогатки бить начнет? Прав Коля, тоже мне пулеметчик, – Тамара накинула на голову платок и выскочила на площадку. Генка с матерью, прижавшись друг к другу, притихли в квартире.
– Как вам не совестно, Сергей Алексеевич! Немедленно уходите. Не позорьте ни себя, ни сына. Я сейчас милицию вызову!
От пламенной речи Ковалев неожиданно поутих.
– Так к жене я. Пусть выйдет-то, разговор у меня к ей. А то что ж. Муж тама, жена тама. Непорядок в танковых войсках.
– Никуда она к вам не выйдет. Придете трезвым, приедет Николай – будем разбираться. А мы вам мать в обиду не дадим. Она теперь с нами будет жить. Сама так решила, я ее поддерживаю, и Коля против не будет. Пьяным больше сюда не ходите. – И Тамара захлопнула перед свекром дверь.
– Фу-ты ну-ты, ножки гнуты! – Свекор еще немного постоял перед запертой дверью и на непослушных шагах, спотыкаясь и громко охая, двинулся вниз по лестнице. – Учить они меня будут. Меня, фронтовика, парторга…
В сенях Тамара сняла платок. Все внутри у нее кипело.
– Вот что, мама, вы теперь живете у нас, запомните. Еще не хватало с пьяницей век коротать. Мы – одна семья. Так и знайте!
Дней через пять Тамара возвращалась из школы. В одной руке авоська с тетрадками, в другой – продукты, к маме забегала – та наложила, что в доме было. Еще издалека заметила странную пару. Кто это? Неужто свекры? Они! Идут, взявшись за руки, а сзади саночки, на них Таисина перина. Ну дают, Тамара аж задохнулась от гнева. Она, понимаешь, тут воевала, защищала, и вот оно что.
Поравнявшись с родственниками, Тамара сухо поздоровалась.
– Тамар, – тихо произнесла Таисия, – ты меня не осуждай. Семья он мне. С войны его ждала, от родителей своих ради его отрекалась. Поедем уж домой, – и она с любовью посмотрела на мужа. В толстом козьем пуховом платке и плюшевом полушубке, такая домашняя, такая беззащитная.
Сергей Алексеевич все отводил счастливые глаза и незаметно сжимал руку жены.
Из роддома Тамару забирал счастливый Ковалев. Роня сшила дочери красивый махровый халат, а маленькой Наташе – крошечное кружевное одеяльце.
– Маленькая какая, – испугался Николай, развернув Наташу. – Смотри, аж живот просвечивает, даже кишки видны.
Тамара, обидевшись, быстро завернула дочь.
– И никакие это не кишки. Она у нас – самая красивая. Просто очень маленькая.
Ковалев быстро согласился.
– Конечно, самая красивая, видишь, как на меня похожа, – и он обнял жену.
Тамара слегка отстранилась.
– Коля, но ты никогда мне не рассказывал, что тебе нравится имя Наташа.
– А кто тебе сказал, что оно мне нравится? Это тебе оно нравится, сама говорила.
– Когда? – опешила Тамара.
– Ну не помню.
– Да не говорила я такого, ты что-то перепутал!
– Вот тебе на, а я всегда почему-то считал, что это твое любимое имя. Если не нравится, давай переименуем, – разволновался Николай.
Каждый из нас невидимыми нитями связан с местом, где родился и прожил многие годы. Обрывая эти нити, можно поменять судьбу, но можно ненароком сломать собственную жизнь.В романе Елены Рониной три сюжетных линии, три главных героя. Алексей эмигрирует в Германию; Александр меняет жизнь провинциального городка на суматошную, московскую; Зоя, на старости лет, продает свой дом и переезжает жить к детям. Автор показывает их судьбы на протяжении долгих лет. Отношения отцов и детей, мужчины и женщины, бизнес в России и в Германии, эмиграция как она есть со всеми сложностями и трудностями – основные темы этой книги.
В Черногорию в гости к бывшей балерине, 70-летней Ольге, приезжает старинная подруга Ядвига. Женщины познакомились еще в детстве; обе танцевали в Большом театре. Весь долгий день подруги вспоминают свою жизнь. У Ольги она спокойная, размеренная; у Ядвиги, напротив, бурная, драматичная.О том, что нужно стремиться быть честным перед самим собой, не забывать добро, не предавать друзей, с терпением принимать сложность характера близкого человека, старательно выстраивать отношения с детьми, – повествует книга Елены Рониной.
Кирилл Кольцов – врач, увлеченный новаторским делом: уже много лет он занимается ЭКО, делая людей счастливыми. Его пациенты – практически герои, готовые проходить сложные, длительные процедуры, выдерживая неудачи, продолжая бороться. А он вместе с ними идет до последнего, помогая осуществить мечту, решая не только медицинские, но и этические, моральные и даже юридические вопросы. Но однажды отношение к пациентке становится слишком личным, и врачебная этика отходит на второй план.
К счастью или к сожалению, в нашей жизни всегда есть место конфликту. Как правильно из него выйти, как справиться с жизненными трудностями, при этом не потеряв себя, не уронив собственного достоинства? Елена Ронина ищет ответы на нелегкие вопросы, возникающие ежеминутно, и ее рассказы возвращают уверенность: жизнь продолжается и всё у нас непременно получится!В книгу также вошла новая повесть Е. Рониной «Попутчик». Нелегко складываются взаимоотношении матери и дочери. Мать – известная оперная певица – занята собой, собственной карьерой, ей не до бытовых проблем.
Иногда очень хочется перемен. Особенно, когда тебе почти сорок, а дома – только кошка Эсмеральда. И какое тут имеет значение, что ты – замечательный врач и справишься с любой проблемой? Раз ни мужа, ни детей, – значит, неудачница.Получается, самое время Катерине Мельниковой вплотную заняться собственной судьбой. И где же врачу искать ее, как не в любимой клинике? Оказывается, там ее окружают о-очень интересные мужчины. В тот день, среди обычной суеты, Катю подстерегала встреча с одним из них, имевшая совершенно непредсказуемые последствия.
Проза Елены Рониной – это женский взгляд на жизнь. В ней есть любовь и ее ожидание, понятия о приличиях и манерах, есть гармония и непростой путь к ней. Героини Е. Рониной умны, чувственны, доброжелательны. Ее рассказы объединяет основная идея: главное в нашей жизни – семья, и нужно уметь выстраивать отношения между мужчиной и женщиной, мужем и женой, родителями и детьми. Счастье семейной жизни в наших руках, – оно зависит только от нас самих.
Сделав христианство государственной религией Римской империи и борясь за её чистоту, император Константин невольно встал у истоков православия.
Эта повесть или рассказ, или монолог — называйте, как хотите — не из тех, что дружелюбна к читателю. Она не отворит мягко ворота, окунув вас в пучины некой истории. Она, скорее, грубо толкнет вас в озеро и будет наблюдать, как вы плещетесь в попытках спастись. Перед глазами — пузырьки воздуха, что вы выдыхаете, принимая в легкие все новые и новые порции воды, увлекающей на дно…
Ник Уда — это попытка молодого и думающего человека найти свое место в обществе, которое само не знает своего места в мировой иерархии. Потерянный человек в потерянной стране на фоне вечных вопросов, политического и социального раздрая. Да еще и эта мистика…
Футуристические рассказы. «Безголосые» — оцифровка сознания. «Showmylife» — симулятор жизни. «Рубашка» — будущее одежды. «Красное внутри» — половой каннибализм. «Кабульский отель» — трехдневное путешествие непутевого фотографа в Кабул.
Книга Сергея Зенкина «Листки с электронной стены» — уникальная возможность для читателя поразмышлять о социально-политических событиях 2014—2016 годов, опираясь на опыт ученого-гуманитария. Собранные воедино посты автора, опубликованные в социальной сети Facebook, — это не просто калейдоскоп впечатлений, предположений и аргументов. Это попытка осмысления современности как феномена культуры, предпринятая известным филологом.
Не люблю расставаться. Я придумываю людей, города, миры, и они становятся родными, не хочется покидать их, ставить последнюю точку. Пристально всматриваюсь в своих героев, в тот мир, где они живут, выстраиваю сюжет. Будто сами собою, находятся нужные слова. История оживает, и ей уже тесно на одной-двух страницах, в жёстких рамках короткого рассказа. Так появляются другие, долгие сказки. Сказки, которые я пишу для себя и, может быть, для тебя…