Три женщины - [29]
Попросишь, никогда не откажет, все сделает. Но чтоб сам заметил, помощь предложил – никогда.
А Тамара пережила войну, когда вокруг были одни женщины. Она привыкла все делать сама. Помощи ждать неоткуда, да и незачем. Разве сама не сможешь? Сможешь. Почти пять лет в Алымске прожили без мужиков. Как-то же справились!
Мама Роня, так же, как и другие женщины, – целый день на работе. Роня работала на швейной фабрике, отшивала форму военную, вещмешки. Работали в две смены, без выходных. А если выдавался выходной, Роня бежала в городской госпиталь – стирать бинты. У раненых должно быть все самое лучшее. Тамара хорошо помнила, как уютно, как чисто было в госпитале. У женщин в кровь стерты руки от бесконечных стирок, но раненые солдаты лежали в сверкающих от белизны палатах.
Все по дому с малолетства привыкла Тамара делать сама. И машину с углем разгрузить, и воды натаскать. Готовила, правда, бабушка, мамина мама, она жила с ними с первых дней войны. А вся черная и подготовительная работа ложилась на плечи девочки. Борис? У них в семье он был единственным мужчиной. И его нужно было беречь. Это закон для всех. Не обсуждается. Это трагедия – остаться совсем без мужчин. Сколько горя Тамара видела, сколько похоронок! Просто произнести слово «папа» для нее было бы счастьем, а она не могла. Не было у нее папы. Но был брат, единственный. Он не должен ни в чем нуждаться. Ему лучший кусок, самое вкусное, самое полезное.
– Томка, да брось ты этот уголь, бежим на речку! Потом перетаскаем.
– Так растащат же! Мама с таким трудом договорилась!
– Так и похолодает потом, и купаться не сможем!
– Ну ладно, беги. Я сама потихоньку. Или вон Абрама Петрова попрошу. Отдам ему пару ведер, он поможет.
– Эх, золотая у меня сестра! Вот запомни, Томка, тоже тебе потом чем-нибудь помогу. За мной не заржавеет.
– Иди уже. Не заржавеет. Выучись сперва, – Тамара бормотала себе под нос, но на Борьку никогда не обижалась. У нее есть брат. Как же ей повезло!
А теперь у нее есть муж. И его тоже нужно беречь и не обременять его ни хлопотами женскими, ни вопросами дурацкими. Ей повезло. У нее самый красивый и умный муж на свете. Она его очень любит. И он ее. Она это знает. Да, не очень ласковый, не очень внимательный. Но зато – только ее. Умный, порядочный. Опора.
Время от времени в роддом приходил свекор. И тоже удивительный человек. У Ковалевых вообще что ни член семьи, то экземпляр. Вот взять хотя бы Сергея Алексеевича. Когда трезвый – тишайший человек. Вежливый. Смотрит и улыбается. Сидит всегда с краешку, как будто ему немного неловко.
Бывало, придешь к ним в гости и наблюдаешь такую картину.
Таисия лежит на кровати, книжку читает. Сергей неловко спросит у жены:
– Тай, может, поедим че?
– Давай, – Таисия не оторвется от книжки.
– Так, а че поесть-то?
– Так возьми тама.
– Так тама-то и нет ниче.
– Ну щас главу дочитаю, сготовлю.
И действительно, пока Таисия главу не дочитает, к ней с вопросом лучше не соваться. А как прочитает, так кличет мужа.
– Сергей, а хочешь-то чего?
– Так, может, борща?
– Давай, – задумчиво отвечает жена, но с кровати не встает. – Ты в подпол-то лезь за картохой да начинай чистить.
– Будь сделано, – и Сергей прытко лезет в подпол.
Минут через пять опять слышится голос Таисии.
– Сергей, а че нам ентот борщ? Может, просто молока попьем, я хлеба свежего спекла.
– А и давай, – быстро соглашается Сергей Алексеевич.
И если муж трезвый, то все тишь, да гладь, да божья благодать. Не нарадоваться на их отношения. Про топор Тамара не верила, пока сама не убедилась.
Сергей не только бегал за женой, он начал прибегать и в дом к Ковалеву-младшему. Если дома был Николай, тот отхаживал отца моментом.
– Ты чего пришел? Ну-ка быстро отсюда.
Отец вставал как по струнке.
– Не вопрос, Николай Сергеевич! Просто спросить хотел, как живете? Не разрешилась ли ваша жена?
– Обалдел?! С чего так рано-то?! И ты какой праздник отмечаешь? На дворе вторник. Как завтра машину поведешь?
– Обижаешь, сын! А как твой отец на фронте фашистов бил? Из-за баранки пулеметом по врагам!
– Батя, не собирай. Ты был фронтовым водителем. При чем тут пулемет? Я твое боевое прошлое очень уважаю, только сейчас чтоб духу твоего не было. Тоже мне, пулеметчик.
И Николай закрывал дверь перед самым отцовским носом.
– Ой, Коль, куда ж он в таком состоянии? Замерзнет еще, – нервничала Тамара.
– Не замерзнет. Ну, давай его пустим, пусть здесь орет!
Тамара терялась, ей и отца жалко, и делать что, не понимала.
Конечно, Николай прав. Только отец же.
Когда Николай уезжал в командировку, Тамара свекра пускала. Не могла она отказать старику.
– Томка, Николай Сергеевич, случаем, не в район уехал? Так спрашиваю, из интересу, – кричал свекор под окнами.
– Уехал, Сергей Алексеевич, уехал, – Тамара врать не умела.
Старик тут же хлопал в ладоши.
– Так я сейчас к тебе! – И добавлял, понизив голос: – Поллитра-то в доме имеется, а то я сбегаю.
– Имеется, имеется. – А что было говорить? – Вон она, в буфете стоит.
– Так я мигом, – Сергей Алексеевич по-молодецки шустро взбирался на второй этаж. – Ну что, невестушка, наливай. Нужно же выпить за хорошую дорогу Николая Сергеевича. А то, не ровен час, случится с сыном что на дороге. На чем отправился-то, на мотоцикле?
Каждый из нас невидимыми нитями связан с местом, где родился и прожил многие годы. Обрывая эти нити, можно поменять судьбу, но можно ненароком сломать собственную жизнь.В романе Елены Рониной три сюжетных линии, три главных героя. Алексей эмигрирует в Германию; Александр меняет жизнь провинциального городка на суматошную, московскую; Зоя, на старости лет, продает свой дом и переезжает жить к детям. Автор показывает их судьбы на протяжении долгих лет. Отношения отцов и детей, мужчины и женщины, бизнес в России и в Германии, эмиграция как она есть со всеми сложностями и трудностями – основные темы этой книги.
В Черногорию в гости к бывшей балерине, 70-летней Ольге, приезжает старинная подруга Ядвига. Женщины познакомились еще в детстве; обе танцевали в Большом театре. Весь долгий день подруги вспоминают свою жизнь. У Ольги она спокойная, размеренная; у Ядвиги, напротив, бурная, драматичная.О том, что нужно стремиться быть честным перед самим собой, не забывать добро, не предавать друзей, с терпением принимать сложность характера близкого человека, старательно выстраивать отношения с детьми, – повествует книга Елены Рониной.
Кирилл Кольцов – врач, увлеченный новаторским делом: уже много лет он занимается ЭКО, делая людей счастливыми. Его пациенты – практически герои, готовые проходить сложные, длительные процедуры, выдерживая неудачи, продолжая бороться. А он вместе с ними идет до последнего, помогая осуществить мечту, решая не только медицинские, но и этические, моральные и даже юридические вопросы. Но однажды отношение к пациентке становится слишком личным, и врачебная этика отходит на второй план.
К счастью или к сожалению, в нашей жизни всегда есть место конфликту. Как правильно из него выйти, как справиться с жизненными трудностями, при этом не потеряв себя, не уронив собственного достоинства? Елена Ронина ищет ответы на нелегкие вопросы, возникающие ежеминутно, и ее рассказы возвращают уверенность: жизнь продолжается и всё у нас непременно получится!В книгу также вошла новая повесть Е. Рониной «Попутчик». Нелегко складываются взаимоотношении матери и дочери. Мать – известная оперная певица – занята собой, собственной карьерой, ей не до бытовых проблем.
Иногда очень хочется перемен. Особенно, когда тебе почти сорок, а дома – только кошка Эсмеральда. И какое тут имеет значение, что ты – замечательный врач и справишься с любой проблемой? Раз ни мужа, ни детей, – значит, неудачница.Получается, самое время Катерине Мельниковой вплотную заняться собственной судьбой. И где же врачу искать ее, как не в любимой клинике? Оказывается, там ее окружают о-очень интересные мужчины. В тот день, среди обычной суеты, Катю подстерегала встреча с одним из них, имевшая совершенно непредсказуемые последствия.
Проза Елены Рониной – это женский взгляд на жизнь. В ней есть любовь и ее ожидание, понятия о приличиях и манерах, есть гармония и непростой путь к ней. Героини Е. Рониной умны, чувственны, доброжелательны. Ее рассказы объединяет основная идея: главное в нашей жизни – семья, и нужно уметь выстраивать отношения между мужчиной и женщиной, мужем и женой, родителями и детьми. Счастье семейной жизни в наших руках, – оно зависит только от нас самих.
Сделав христианство государственной религией Римской империи и борясь за её чистоту, император Константин невольно встал у истоков православия.
Эта повесть или рассказ, или монолог — называйте, как хотите — не из тех, что дружелюбна к читателю. Она не отворит мягко ворота, окунув вас в пучины некой истории. Она, скорее, грубо толкнет вас в озеро и будет наблюдать, как вы плещетесь в попытках спастись. Перед глазами — пузырьки воздуха, что вы выдыхаете, принимая в легкие все новые и новые порции воды, увлекающей на дно…
Ник Уда — это попытка молодого и думающего человека найти свое место в обществе, которое само не знает своего места в мировой иерархии. Потерянный человек в потерянной стране на фоне вечных вопросов, политического и социального раздрая. Да еще и эта мистика…
Футуристические рассказы. «Безголосые» — оцифровка сознания. «Showmylife» — симулятор жизни. «Рубашка» — будущее одежды. «Красное внутри» — половой каннибализм. «Кабульский отель» — трехдневное путешествие непутевого фотографа в Кабул.
Книга Сергея Зенкина «Листки с электронной стены» — уникальная возможность для читателя поразмышлять о социально-политических событиях 2014—2016 годов, опираясь на опыт ученого-гуманитария. Собранные воедино посты автора, опубликованные в социальной сети Facebook, — это не просто калейдоскоп впечатлений, предположений и аргументов. Это попытка осмысления современности как феномена культуры, предпринятая известным филологом.
Не люблю расставаться. Я придумываю людей, города, миры, и они становятся родными, не хочется покидать их, ставить последнюю точку. Пристально всматриваюсь в своих героев, в тот мир, где они живут, выстраиваю сюжет. Будто сами собою, находятся нужные слова. История оживает, и ей уже тесно на одной-двух страницах, в жёстких рамках короткого рассказа. Так появляются другие, долгие сказки. Сказки, которые я пишу для себя и, может быть, для тебя…