Три желания для художника - [11]

Я устало вздохнула, посмотрев на… это тело, и понуро поплелась в кошмар, который еще утром был моей комнатой. Там вытащила подвеску и загадала выкрасить стены в бежевый цвет. Конечно, хотелось каких-то интересных узоров и текстуры, но было жаль тратить на это божественную энергию. Дверь я мстительно оставила на полу в коридоре.

Вот пусть как хочет, так и цепляет!

Когда спальня приобрела нормальный вид, я с чистой совестью уснула.

Разбудил меня сигнал равви – приехал мой остальной багаж.

Проходя мимо комнаты Лео, я не удержалась и заглянула. К моему большому удивлению, хозяин дома еще спал. Более того, не проснулся даже тогда, когда я орала на идиотов-грузчиков, которые, несмотря на предупреждение, притащили туалетный столик к лестнице. Интересно, как эти придурки собирались его поднимать?!

Короче, я для себя сделала пометку, что спит мой временный сосед очень крепко, даже чересчур.

Проснулся художник ближе к вечеру. Я как раз сидела на кухне и вяло ковырялась в одном из блюд, присланных Оливером. Аппетита не было, настроения после ругани с грузчиками – тоже, так что помятое после сна лицо, заглянувшее на кухню, я встретила кислой улыбкой.

– О, мадемуазель не в духе, – заломил бровь Леонард и, сев напротив на табуретке, лениво взъерошил и так растрепанные волосы. – О чем печалишься, куколка? Ноготь поломала или другая подобная трагедия вселенского масштаба?

Я пригвоздила его к месту тяжелым взглядом и медленно произнесла:

– Очень смешно. Ха-ха.

Он тихонько хмыкнул, а затем с интересом присмотрелся к тарелкам на столе:

– Хм, надеюсь, это не ты готовила? Не хотелось бы потом джиннский труп в саду закапывать.

– С памятью плохо? – хмуро огрызнулась я. – Я же говорила, что мне еду из «Серебра имрата» присылать будут.

Художник изумленно вскинул брови, а затем поднял одну из тарелок и заглянул под нее.

– Действительно, «Серебро имрата»… – пробормотал он, внимательно рассматривая логотип.

Мне хотелось сказать ему что-то язвительное. Накопленные за сутки усталость и напряжение требовали быть излитыми на голову этого мужчины. И я, как девушка порывистая и темпераментная, может, и не стала бы отказывать себе в такой малости… Но словно гром среди ясного неба вдруг прозвучал сигнал равви. Скорчив недовольную мордочку, я приняла вызов:

– Слушаю.

– Шаира, это Хайлар, – раздался ленивый голос моего… сейчас начальника. – Я в Ольмейре, жду тебя через час на террасе «Шелкового пути». Будь добра, не опаздывай.

И отключился.

– Вот же шайтан мне в печенку! – от души выругалась я и без сил опустила голову на скрещенные руки. – Еще его мне сегодня не хватало. До полной картины!

– Один из братьев? – с любопытством спросил Лео.

– Хуже, – мрачно отозвалась я – вся злость, направленная на художника, нашла более привычный объект. – Тот самый недожених. Жаждет встретиться.

– Ну так не иди, – безразлично пожал плечами он. – И все.

– Не могу, – скривилась я и раздраженно фыркнула. – Он еще и мой начальник.

– Не повезло, – коротко хохотнул сосед.

– Спасибо за поддержку, – ядовито прошипела я.

– Всегда пожалуйста, – улыбнулся ни капли не задетый он.

Впрочем… Что ему до моих проблем? Он в своем праве.

Я тяжело вздохнула и решительно поднялась. Как бы мне ни хотелось послать Хайлара в геенну огненную мелких бесов ловить, но увы, увы… Это было неосуществимо. А как хоть и временный, но начальник, он мог требовать от меня даже ежедневного отчета о работе.

– Если голоден – можешь съесть. Я на сегодня уже сыта.

– А потом мыть посуду? – прозорливо спросил Леонард и медленно качнул головой. – Спасибо, я не голоден, – затем поднялся и похлопал меня по спине. – Беги, куколка, тебя ведь ждут.

И, похабно подмигнув, вышел из кухни.

Мне нестерпимо захотелось побиться лбом о ближайшую поверхность.

Вот же непрошибаемый!

* * *

В любом городе – как человеческом, так и джиннском – существовали заведения трех типов. Только для джиннов, только для людей и смешанные. Так уж исторически сложилось, что хоть наши расы и вынуждены были тесно взаимодействовать, но существовала значительная прослойка, которая предпочитала только своих. Причем среди джиннов это встречалось намного чаще, чем среди людей.

«Шелковый путь» был одним из джиннских заведений Ольмейра, причем считался чуть ли не лучшим на всем побережье Арвейлинского моря. На заре своей карьеры шеф-повара Кехирт даже получил предложение работать в этом ресторане, но отказался. Ему претила сама идея подобного разделения, потому все его заведения были смешанного типа. В джиннском обществе брата считали чудаком, а новость о его женитьбе на человечке долго была самым обсуждаемым скандалом в Шейрихарте. Впрочем, он не был белой вороной, просто у нас вся семья странная. По меркам джиннов, конечно. Вон, мой самый старший братец, Рихтер, наплевал на карьеру при дворе и сейчас является следователем по спорным делам контрактов джиннов и людей, да еще и часто выступает прокурором на судах. Причем обвинитель он именно со стороны последних! Представляете, какой шок для нашего высшего общества?

Так что входила я в «Шелковый путь» с легким чувством протеста.

– Госпожа Дерхивари, добро пожаловать, – поклонился мне метрдотель, когда я продемонстрировала ему свое удостоверение личности. – Господин Рэкхарт ждет вас.