Три Ярославны - [10]
Ахнул и затих Гипподром от такой невидали. Харальд же поднялся и говорит, обратясь к золочёному шатру:
— Ну, Катакалон, что ещё у тебя припасено для меня?
И слышит глас, невидимый и гулкий, как эхо:
— Подойди к Благословенному, храбрый Харальд!
Тут расступаются на трибуне все, кто был ниже шатра. И Харальд, подобрав меч, идёт по ступеням к шатру, где сидит василевс с женой и знатнейшими мужами Миклагарда. Катакалона же среди них уже нет, словно и след его простыл.
— Вот, — говорит конунг греков, — что у меня припасено для тебя.
Он протягивает руку, и евнух подаёт ему золотой венок. И василевс надевает венок на голову Харальда. И весь Гипподром славит Харальда неистовым хлопаньем в ладони.
Конунг говорит:
— Хоть ты и перебил весь мой зверинец, но теперь истинно вижу, что пошлю льва против вепря...
(Здесь в старинной рукописи пробел: несколько страниц отсутствуют.
Исходя из исторической хронологии, а также сочинений уже упомянутого Михаила Пселла, можно предположить, что эти страницы повествуют об участии Харальда и его дружины в возврате под византийскую корону нескольких городов африканского побережья, временно захваченных арабским эмиром Абдалахом, прозванным «вепрем Африки». Другие источники свидетельствуют о том, что Харальд прославился в этих операциях победами «не числом, а умением», нередко применяя изощрённые боевые хитрости. Так, исландские саги упоминают о городе, взятом Харальдом с помощью подожжённых птиц. Сомнительнее сведения тех же источников о применении Мараловодом дрессированных крокодилов и даже специально обученных боевых ос. Сомнительно также, что за время войн Харальд и его люди столь хорошо овладели греческим и арабским языками.
Но несомненно, что благодаря ратным успехам Харальда имя Елизаветы — Эллисив, изображённой на его парусе, стало известным в Средиземноморье не менее, чем имя его самого. — В. В.)
3
Как Харальд воевал в Сицилии
и что сказал Чудин
Он осадил город Сиракузы, но долго не мог его взять, потому что город был защищён крепко. Вот как-то раз в стан Маниака приплывает из Миклагарда один знатный грек по имени Андроник. Его ведут к шатру Маниака, и он находит, что полководец крепко спит после обеда.
Андроник говорит:
— Не удивительно мне, что Сиракузы ещё в руках сарацинов, если сам стратиг предпочитает сон сражению.
Маниак проснулся и говорит:
— Опять ты, Андроник? Не надоело василевсу присылать ко мне советчиков и соглядатаев?
— Твои слова оскорбляют не столько меня, сколько самодержца, — говорит Андроник. — Но ещё более недоволен он тем, что Сиракузы до сих пор не взяты.
— Пусть придёт и возьмёт, — отвечает Маниак.
— Венценосному есть чем себя занять, — говорит Андроник. — Но будь уверен, кто-то придёт и возьмёт.
Маниак рассмеялся и спрашивает:
— Уж не ты ли, патрикий?
Андроник говорит:
— Император повелел взять Сиракузы более достойному, чем я, грешный.
— Кто же это? — спрашивает Маниак, и брови его сошлись как две тучи в ясном небе.
— Слава его, конечно, не так велика, как твоя, — говорит Андроник. — Но всё же он положил к ступеням трона восемьдесят городов в Африке и неприступный порт Пирей...
— Хватит! — Маниак вскакивает и в бешенстве кружит по шатру. — О времена, о нравы! — кричит он. — О, империя, куда ты идёшь? Варвары стали более всех угодными двору!
— Да, трудные времена, — говорит Андроник. — Ибо на кого стало надеяться, как не на варваров?
Тут Маниак хватает меч и замахивается на дерзкого, но Андроник был ловок и выскользнул из шатра; меч же, как сквозь бестелесный луч, прошёл сквозь столб опоры, и шатёр рухнул. И все, кто были снаружи, увидели, как, разрубив ткань, Маниак предстал перед ними, страшный в гневе.
Тут он велит подвести коня, и это исполняют. И он, как был, без доспехов, прыгает в седло и один скачет туда, где стоят осадившие город войска.
Там у городской стены устроен большой намёт из воловьих шкур, и под ними ведут подкоп, охраняясь намётом от кипящей смолы, которую сарацины льют со стены. И Маниак зовёт старшего над землекопами и грозно призывает к ответу. Тот же ничего не может сказать, кроме того, что подкоп не готов. Тогда Маниак бьёт его по лицу хлыстом и скачет дальше.
Он подъезжает к другим, кто строит из брёвен боевые башни и стенобитные орудия, и тоже призывает старшего над ними, и старший опять ничего не может ответить, кроме того, что работа не кончена. И велит Маниак его схватить и ослепить, к чему немедля приступают.
Но увидел Маниак, что его войско не готово к взятию Сиракуз, и, впав в большую печаль, поскакал обратно, и пока не будет о нём речи.
Рано утром на другой день Андроник, патрикий, вышел из своего шатра, раскинутого у берега моря, и увидел вдали другой корабль, стоящий неподвижно на воде.
Он спрашивает начальника своего отряда, именуемого гемилохитом:
В сборник вошли сценарии и статьи известного российского кинодраматурга Владимира Валуцкого, в том числе сценарии к фильмам «Начальник Чукотки», «Ярославна, королева Франции», «Зимняя вишня» и др.
В сборник вошли сценарии и статьи известного российского кинодраматурга Владимира Валуцкого, в том числе сценарии к фильмам «Начальник Чукотки», «Ярославна, королева Франции», «Зимняя вишня» и др.
«Преследовать безостановочно одну и ту же цель – в этом тайна успеха. А что такое успех? Мне кажется, он не в аплодисментах толпы, а скорее в том удовлетворении, которое получаешь от приближения к совершенству. Когда-то я думала, что успех – это счастье. Я ошибалась. Счастье – мотылек, который чарует на миг и улетает». Невероятная история величайшей балерины Анны Павловой в новом романе от автора бестселлеров «Княгиня Ольга» и «Последняя любовь Екатерины Великой»! С тех самых пор, как маленькая Анна затаив дыхание впервые смотрела «Спящую красавицу», увлечение театром стало для будущей величайшей балерины смыслом жизни, началом восхождения на вершину мировой славы.
Главные герои романа – К. Маркс и Ф. Энгельс – появляются перед читателем в напряженные дни революции 1848 – 1849 годов. Мы видим великих революционеров на всем протяжении их жизни: за письменным столом и на баррикадах, в редакционных кабинетах, в беседах с друзьями и в идейных спорах с противниками, в заботах о текущем дне и в размышлениях о будущем человечества – и всегда они остаются людьми большой души, глубокого ума, ярких, своеобразных характеров, людьми мысли, принципа, чести.Публикации автора о Марксе и Энгельсе: – отдельные рассказы в периодической печати (с 1959); – «Ничего, кроме всей жизни» (1971, 1975); – «Его назовут генералом» (1978); – «Эоловы арфы» (1982, 1983, 1986); – «Я все еще влюблен» (1987).
«Редко где найдется столько мрачных, резких и странных влияний на душу человека, как в Петербурге… Здесь и на улицах как в комнатах без форточек». Ф. М. Достоевский «Преступление и наказание» «… Петербург, не знаю почему, для меня всегда казался какою-то тайною. Еще с детства, почти затерянный, заброшенный в Петербург, я как-то все боялся его». Ф. М. Достоевский «Петербургские сновидения»Строительство Северной столицы началось на местах многочисленных языческих капищ и колдовских шведских местах. Именно это и послужило причиной того, что город стали считать проклятым. Плохой славой пользуется и Михайловский замок, где заговорщики убили Павла I.
Конец XIX века, научно-технический прогресс набирает темпы, вовсю идут дебаты по медицинским вопросам. Эмансипированная вдова Кора Сиборн после смерти мужа решает покинуть Лондон и перебраться в уютную деревушку в графстве Эссекс, где местным викарием служит Уилл Рэнсом. Уже который день деревня взбудоражена слухами о мифическом змее, что объявился в окрестных болотах и питается человеческой плотью. Кора, увлеченная натуралистка и энтузиастка научного знания, не верит ни в каких сказочных драконов и решает отыскать причину странных россказней.
Когда-то своим актерским талантом и красотой Вивьен покорила Голливуд. В лице очаровательного Джио Моретти она обрела любовь, после чего пара переехала в старинное родовое поместье. Сказка, о которой мечтает каждая женщина, стала явью. Но те дни канули в прошлое, блеск славы потускнел, а пламя любви угасло… Страшное событие, произошедшее в замке, разрушило счастье Вивьен. Теперь она живет в одиночестве в старинном особняке Барбароссы, храня его секреты. Но в жизни героини появляется молодая горничная Люси.
Генезис «интеллигентской» русофобии Б. Садовской попытался раскрыть в обращенной к эпохе императора Николая I повести «Кровавая звезда», масштабной по содержанию и поставленным вопросам. Повесть эту можно воспринимать в качестве своеобразного пролога к «Шестому часу»; впрочем, она, может быть, и написана как раз с этой целью. Кровавая звезда здесь — «темно-красный пятиугольник» (который после 1917 года большевики сделают своей государственной эмблемой), символ масонских кругов, по сути своей — такова концепция автора — антирусских, антиправославных, антимонархических. В «Кровавой звезде» рассказывается, как идеологам русофобии (иностранцам! — такой акцент важен для автора) удалось вовлечь в свои сети цесаревича Александра, будущего императора-освободителя Александра II.
На заре Петровской эпохи, когда прямо на глазах поднимались дворцы и делались блистательные карьеры, взошла новая звезда на небосклоне российского мореплавания — звезда командора Беринга. О его нелёгком пути сначала по служебной лестнице в русском флоте, а потом и через всю Россию до самых её пределов навстречу неизведанному повествует роман Н. Коняева «Ревизия командора Беринга».
И случились страшные знамения, и пролилась земля Русская кровью, и поднялся на бунт славный град Новгород, защищая свою вольность. А во главе народной вольницы встал не славный богатырь, не мудрый атаман, но слабая женщина по имени Марфа Ивановна, прозванная недругами — МАРФА ОКАЯННАЯ. Роман Сергея Махотина посвящён событиям московско-новгородской войны. Не хочет Господин Великий Новгород расставаться со своей стариной, с вечевой своей вольницей. Новгородские бояре интригуют против власти великих московских князей, не страшась даже открытой войны.
В увлекательнейшем историческом романе Владислава Романова рассказывается о жизни Александра Невского (ок. 1220—1263). Имя этого доблестного воина, мудрого военачальника золотыми буквами вписано в мировую историю. В этой книге история жизни Александра Невского окутана мистическим ореолом, и он предстаёт перед читателями не просто как талантливый человек своей эпохи, но и как спаситель православия.
Иван Грозный... Кажется, нет героя в русской истории более известного. Но Ю. Слепухин находит новые слова, интонации, новые факты. И оживает Русь старинная в любви, трагедии, преследованиях, интригах и славе. Исторический роман и психологическая драма верности, долга, чувства.