Три века российской полиции - [222]

За каждые пять лет службы производятся периодические прибавки в размере четверти содержания, но они не особенно увеличивают благосостояние городового, так как в течение пяти лет в большинстве случаев его семья увеличивается, и вместе с тем значительно увеличиваются и его расходы. Незначительность содержания городового еще яснее обнаруживается при сравнении с тем содержанием, которое получают лица одинакового с ним развития в частных и городских предприятиях. В настоящее время в г. Москве чернорабочий, работая всего в течение 26 дней в месяц, легко зарабатывает 300–350 р. в год.

При той остроте, которую в настоящее время принял в г. Москве квартирный вопрос, хорошие квартирные условия могли бы способствовать привлечению людей на службу. Но городским управлением на наем квартир городовым отпускается от пяти до семи рублей в месяц на человека, в зависимости от положения участка. При таких средствах трудно найти достаточные помещения.

Вследствие недостатка средств и места только 1/3 всех городовых может иметь казенные квартиры для своих семей. Остальные 2/3 или должны быть холостыми, или же из своего и без того скудного содержания принуждены выделять еще и на наем квартир для своих семей. Между тем семейные городовые являются наиболее желательными, так как представляют из себя прочный, крепко связанный со службой и во всех отношениях устойчивый элемент.

В какой степени недостаточность содержания городовых московской полиции отражается на составе сих чинов, видно из следующих данных: к 1 января 1912 г. некомплект городовых составлял 274 чел., к 1 января 1913 г. некомплект равнялся 435 чел., а к 1 января 1914 г. некомплект равнялся 455 чел. К 20 декабря 1914 г. некомплект составлял 492 человека»[565].

С началом Февральской революции 1917 г. долго копившаяся ненависть к полиции материализовалась в самых диких формах вплоть до убийств сотрудников полиции. Вот что сообщала газета «Утро России» об арестах полицейских: «По всему городу происходит деятельная ловля тараканов, ядовитых пауков и смрадных тарантулов. Тут полицейские, приставы, сыщики. В солдаты их! — раздаются возгласы из народа. Нет! Армию поганить?! В рабочие команды их. Ведут темных насильников, а с некоторыми их жены»[566].

В учрежденную Временным правительством взамен полиции «народную» милицию проникли разного рода проходимцы и даже уголовники, выпущенные на свободу в результате амнистий весны — лета 1917 г. Да и эффективностью деятельности вновь созданный орган похвастать не мог. Поэтому отношение к милиции, поначалу едва ли не восторженное, достаточно скоро стало меняться. «Народную» милицию все чаще стали сравнивать с царской полицией и находить с ней все больше сходства. Так, в июне 1917 г. в одном из солдатских писем из Могилева, где находилась Ставка Верховного главнокомандования, говорилось о возмущении жителей действиями милиции. Она не только не следила за соблюдением общественного порядка, особенно во время выдачи по карточкам продовольствия, но при этом и явно злоупотребляла своими служебными полномочиями. «До сих пор в Могилеве царит произвол старого режима и кулачная расправа бывших полицейских — ныне сотрудников гражданской милиции…»[567]

Как видим, на протяжении большей части истории деятельность полиции в России, ее роль в жизни страны критически оценивались общественностью. И хотя эта критика не всегда была справедливой, тем не менее в большинстве случаев она отражала объективное положение вещей. Поэтому ознакомление со «взглядом со стороны» позволяет полнее и глубже понять и оценить место и роль полиции в государстве, чтобы сделать определенные выводы для решения современных задач.

Заключение

Перед нами прошла многовековая история российской полиции. И теперь есть все основания поставить вопрос: соответствовала ли она определению Петра I, стала ли «душой гражданства»? Однозначно ответить на этот вопрос невозможно, но несомненно следующее: при всей противоречивости исторического пути российской полиции главное, что ее характеризует, — служение обществу, защита порядка, который призван обеспечить стабильность общественной жизни. Конечно, было бы заблуждением не помнить о том, что государство — это политическая организация, и на первом месте всегда стоят интересы той части общества, которая правит, властвует. Но, памятуя об этом, нельзя забывать и о том, что без обеспечения прочного общественного порядка, нормального функционирования всего общественного организма ни одна власть существовать не может, и полиция — один из важных организационно-политических рычагов обеспечения нормальной жизнедеятельности общества, его устойчивости.

Была ли российская полиция таким рычагом? Предоставим слово людям информированным, лучше чем кто бы то ни было знавшим истинную ей цену.

«…И если во время покойного течения государственной жизни чины полиции вынуждены неослабно напрягать свое внимание и силы для поддержания порядка и для непрестанной борьбы с его бесконечно разнообразными нарушениями, то обязанности эти приобретают тем большее значение и трудность во времена тревожные, смутные, когда разрушительные стремления врагов этого порядка вспыхивают неожиданно ярким пламенем и не только становятся помехою мирной общественной жизни обывателей, но и угрожают, в большей или меньшей степени, самой государственности как организованному на началах культуры общежитию. В эти тяжелые времена правильная и целесообразная постановка полицейского дела приобретает особливые значение и цену, а все недостатки в устройстве полицейских органов, в условиях их деятельности, в порядке и способах исполнения ими обязанностей службы проявляются резче и с большею определенностью. Нельзя не признать, что опыт последних лет оказался в этом отношении особенно поучительным. Все свойства русской полиции, положительные и отрицательные, не могли не проявиться особенно ярко в течение этих годов, ознаменовавшихся возникшими почти повсеместно волнениями и внутренними беспорядками. Нет сомнения, что если бы в это тяжелое время немногочисленные и часто лишенные нравственной поддержки со стороны общества чины русской полиции не оставались бы до конца верными своему нелегкому служебному долгу и проявили менее упорства, ревности и стойкости в охранении государственного порядка и спокойной общественной жизни, то для правительственной власти и, быть может, для многих других устоев государства наступили бы тяжкие испытания, успешный выход из которых оказалось бы едва ли возможным предусмотреть»