Прочитав последнюю фразу, Шарлотта почувствовала, как заколотилось ее сердце. Что это значило? Только то, что агенты контрразведки наконец пронюхали о тесной связи между главными фигурами организации Дюбуа. Но Шарлотта смело отправилась в указанную гостиницу, боясь показаться трусливой или недоверчивой. Незнакомец, встретивший ее там и выдавший себя за беженца-бельгийца, не был ни бельгийцем, ни слишком хитрым немцем. Отказ девушки говорить с ним доверительно не остановил его, и он продолжал засыпать ее вопросами.
— Я не знаю никакой Алисы Дюбуа, — твердила она. После часового общения с настырным сыщиком Шарлотта позволила себе выказать раздражение. — Я вообще ничего ни о ком не знаю! Вы принимаете меня за кого-то другого. Я устала от разговора с вами — мне надо домой. — И ее отпустили.
Однако последнее слово оставалось за германской спецслужбой; и на другой день ранним утром три агента с револьверами в руках ворвались в квартиру Шарлотты, как если бы собирались накрыть целую банду преступников. Они произвели самый тщательный обыск и, хотя не нашли ничего подозрительного, велели Шарлотте одеться потеплее и увезли в тюрьму.
Новость об аресте агента быстро распространилась между товарищами Алисы. В Голландию было послано предупреждение. Алиса должна оставаться там, игра раскрыта! Но предостережение нашу героиню не застало. Она уже направлялась в обратный путь. Позднее она сказала друзьям, что это ее не остановило бы — она не могла бросить Шарлотту в беде одну.
Имя Алисы, в соответствии с записями в отчете, было упомянуто при допросе только одним лицом, ранее занимавшим весьма незначительное место в ее разведсети. Но эта мелкая улика, в сущности, решила дело.
«Эта Дюбуа возвратилась!» Немцы не удивились, узнав о ее появлении, поскольку в их многочисленных донесениях о деятельности Алисы она всегда характеризовалась человеком исключительной храбрости. «Пусть несколько дней побудет на свободе, но под нашим присмотром, — решили в штабе. — Улик против нее вполне достаточно. Не беда, если она еще больше запутается».
Потеряв возможность связаться со своей помощницей, попавшей за решетку, Алиса несколько дней вела себя с величайшей осмотрительностью. Однако на фронте шло большое сражение, и поэтому разведку нельзя было прекращать. Из Франции и Англии продолжали поступать срочные запросы. С особой осторожностью она отправилась, наконец, в Турэ; но там ее задержал патруль, и она была арестована.
Алиса и Шарлотта предстали перед судом под своими настоящими именами. По-видимому, германская секретная служба выведала о них все. Защищаться им было нечем. Обеих приговорили к смерти. Выслушав приговор, каждая просила помилования для другой. Будучи так долго партнерами, каждая стремилась в одиночку проделать свой последний путь.
Негодование, вызванное во всем мире казнью сестры милосердия Эдит Кавелл, заставило германские власти отказаться от казни этих двух женщин. Смерть им была заменена тюремным заключением: Алисе, как руководителю, — на 27 лет, Шарлотте — на 15. Обе мужественно встретили новый приговор, уверенные, что переживут ужасную войну.
Шарлотта, или Мария-Леони Ванутт, действительно пережила ее и, выйдя из тюрьмы, была удостоена множества почестей и орденов. Но Луиза де Беттиньи не выдержала лишений и скончалась в Кельне 27 сентября 1918 года, всего за 45 дней до перемирия, которое принесло бы ей свободу.
