Три тени от одного камня - [2]

Планетоход двинулся к камням и снова начал анализы.

Я закрыл глаза, ломившие от напряженного однообразия, и увидел клубящуюся темноту и мгновенную золотую путаницу кровеносных сосудов.

- Кофе будешь пить? - услышал я голос моего сменщика.

Под плотно зажмуренными веками медленно таяла усталость, и я, не открывая глаз, помотал головой.

Он сел в кресло. Беглым взглядом окинул приборы. Вращаясь вместе с креслом, внимательно и привычно огляделся вокруг. Увидев, что планетоход снова берет пробу, спросил:

- Когда ты послал команду на взлет?

- Пять часов назад...

Я откинул крышку люка, спустился сквозь пол по короткой винтовой лестнице, прошел широкий коридор с толстыми жилами кабелей и, толкнув тяжелую плавную дверь, остановился на пороге.

Мягкое тепло солнца дотронулось до моего лица. Душный ветер из степи смешивался с солоноватым влажным кислородом близкого моря. В густых деревьях таился сумрак, согретый мхом и прелыми листьями.

Я оглянулся на строгое зеркальное здание Центра связи с планетоходом. Уже много лет подряд я прихожу сюда и, когда наступает моя очередь, сажусь в вертящееся кресло наблюдательной кабины. Ее стены, переходящие в сферический купол потолка, кажутся прозрачными; они каждый раз переносят меня в кабину планетохода, который мы послали искать в чужих мирах жизнь...

Надо мной по прохладному синему небу тянулась волнистая лента полупрозрачных серебристых облаков. Она казалась мне похожей на след гигантского планетоходного колеса.

Потом, когда стемнеет, люди с острым зрением смогут заметить среди далеких звезд светлую точку. Астрономы в большие телескопы различат на ее месте рыже-фиолетовый шар и две крохотные голубые искры. Но даже самые чуткие приборы не увидят мертвой каменной планеты, которая кружится вокруг этих трех солнц и по которой наш "Микрон" неустанно ведет планетоход.

Через пять лет "Микрон" стартует с планеты, но не для того, чтобы вернуться домой. Он получит приказ исследовать другую планету и послушно полетит к ней.

Утро, как всегда, вспыхнуло внезапно и мгновенно. Это всякий раз напоминало лабораторные условия. Там тоже свет возникал внезапно. Правда, там он всегда сопровождался негромким щелчком где-то в стороне от источника света. Здесь же, на этой планете, ничто и никогда не нарушало безвоздушную тишину. И потом - здесь после появления света сразу, скачком повышалась температура. На сто - сто двадцать градусов за каких-нибудь десять минут.

Впрочем, это никогда не влияло ни на изучение грунта, ни на исследование химического состава камней, ни на проведение множества других поисков и самого главного из них - поиска любых следов жизни вне Земли.

На этот, главный, поиск работали все методы обнаружения биологических соединений, но все было напрасно - планета, как и все предыдущие, была безнадежно мертва.

Правда, порой возникали какие-то не то помехи, не то затруднения в работе... Я не знал, как это назвать, потому что я так и не знаю, что это было. Анализы твердо говорили - здесь ничего не происходит, все мертво и неподвижно, никаких образований, даже отдаленно похожих на живую клетку, нет. А я еще и еще раз возвращался в те места, где меня беспокоило то, чего я не видел, не слышал, не ощущал. Почему-то я не верил анализам и повторял их. Мне почему-то казалось, что на восьмой или десятый раз анализы покажут что-нибудь новое.

"Мне почему-то казалось..." Я ведь твердо знал: нет никаких эмоций, есть программа, заложенная в мою электронную память. Точно выполнять ее единственная моя добродетель, единственное оправдание тому, что я существую.

Снова накренился горизонт. Мои колеса заскользили по склону. С каждым их оборотом угроза разрушения моей электронной схемы становилась все реальнее. Мгновенно сработала защита. Она выключила все моторы, планетоход на мгновение замер, а затем принялся гораздо медленнее и осторожнее спускаться дальше, в обширную плоскую котловину. В ту самую, где я уже бывал.

И вот еще серия анализов. Ничего нового. Еще одна серия - результат оставался тем же. Что возвращало меня снова и снова в эти мертвые пространства? Я не воспринимал этого сам, в каких же единицах, какими кодами передать это людям?..

Я знал, что люди видят меня на телевизионном экране. Потому что я тоже видел их. Когда я слышу их речь, вижу выражение их глаз, лиц - я не одинок, мне привычно, надежно...

Люди видели, как я возвращался на собственную колею, как я топтался в одних и тех же местах. Они одобряли мое поведение, считая, что я добросовестно стремлюсь в соответствии с программой продублировать анализы... Но ведь я действительно их дублировал! Впрочем, нет, я повторял анализы не только потому, что этого требовала программа, а и потому, что какая-то смутная тревога не оставляла меня.

Три солнца разбрелись по черному небу - теперь от бесформенных камней с плотными кристаллическими структурами падали три тени.

Еще одна проба грунта. Еще один анализ. И все тот же результат. Но почему-то я снова возвращаюсь на то же место. Почему?

Когда-то я слышал разговоры людей о шестом чувстве. Это казалось совершенно несообразным - его нельзя уловить, измерить, значит, его нет. Но теперь я как будто начал понимать, что это такое...