Три рассказа - [4]

Зато веяние новых времен: жена заставляет мужа натянуть презерватив, чтобы чадо не забеременело.

Здесь мнения разделились: одни осуждали нововведение, другие приветствовали.

- И это несмотря на традиционное табу на внутриклановые женитьбы: "орел" должен жениться только на "вороне".

Эту справку выдал владелец картинной галереи Майкл, молодой человек родом из Нью-Йорка, с красивой, проглотившей язык женой-калифорнийкой и ангелоподобным беби, которому он время от времени совал в рот палец, предварительно обмакнув в вине, и дите чмокало от удовольствия. Так и не понял - то ли его жена совсем уж неартикуляционна, то ли стеснялась. А может прерогатива слова у них в семье, пока еще не заговорил полуторалетний Лео, принадлежит Майклу? Среди прочего, он поделился с нами идеей соединительного между Аляской и Россией туннеля по дну Берингова пролива, наподобие Ламаншского, а в ответ на скептические улыбки присутствующих горячо предсказал, что в следующем столетии туннель проведут даже через Атлантический океан, соединив Америку с Европой. Наш век был на последнем издыхании, а потому допускались любые домыслы насчет грядущего и неведомого. Формальной смене четырех цифер в календаре придавали почему-то сакральное значение.

- Орел и ворон - тотемы разных кланов, - пояснила для меня, как cheechako, пришельца, самая молодая среди нас, не считая беби, которая и оказалась полькой Хеллен.

- Обратная зависимость, - сказал Ник, который никогда не снимал с головы капитанскую фуражку, прикрывая раннюю лысину и обозначая свое греческое происхождение, хоть родом из Сицилии. - Потому и табу, чтобы искоренить инцест. Не говоря о том, что ворон, родовой эпоним тлинкитов плут и трикстер, а уж в сексуальной жизни творит черт знает что. Время от времени меняет собственный пол. Нашел как-то на морском берегу гребенчатую раковину и женился на ней.

Сам Ник, который лечит индейцев от алкоголизма и самоубийств, за что и прозван "индейским доктором", взял в жены девушку из почти уничтоженного племени пронзенных носов, но в прошлом году, пока он странствовал вместе с Хеллен и Брайеном по совсем диким местам Аляски, ее на улице Анкориджа лягнул насмерть забредший в город сохатый, и теперь у Ника чувство вины, хотя само это дикое путешествие было бегством от жены после того, как та ему изменила. А чего ради отправились с ним вместе Хеллен и Брайен? Предсвадебное путешествие? Они были едва знакомы.

- Запреты на то и существуют, чтобы их нарушать, - примирительно сказал Камерон, у которого у самого четверо дочек, и все заглазно обсуждают, предпримут ли они с женой еще одну попытку. Зато в бизнесе ему везет, он самый богатый в Ситке человек - начал с рыбачьей лодки, а кончил (если только это конец) мощной фирмой для туристов с дюжиной катеров и яхт, с гостиницами и ресторанами. Он что-то мне говорил о пяти видах семги, называя индейские имена и их английские аналоги, но, увы - в деревянное ухо: я - не рыболов, а грибник, да к тому времени я уже увлекся разговором с Хеллен, а скорее - ею самой. Запомнил я только оба названия королевской семги: чинук и кинг.

На том барбекью нас вместе с беби было девять человек, я - старше остальных лет на десять-двадцать, а Хеллен, за которой сразу же приударил, сочиняя в уме рассказ под названием "Тебе ничего здесь не светит, дружок" и полагая, что дальше названия и легкого флирта на фоне природы дело в обоих случаях не пойдет, - на целых двадцать восемь. Не знаю как кого, меня эта разница не колышет. Наоборот. Все больше и больше тянет к молодым. Как вурдалака - к живым. С каждым годом, все сильнее чувствую себя чужим среди своих и тайно мечтаю быть своим среди чужих. Говорю не о сверстниках в розницу, но в целом, оптом - о поколениях. Мне мое - во где! И дело тут не в возрасте. Как себя помню, мне всегда было чуждо мое поколение. Главная неудача моей жизни - не в то время родился, разминулся во времени со следующими поколениями. Любым из них. Нынешними двадцатилетними, тридцатилетними, сорокалетними. С такими вот, как на этом барбекью. С моим поколением мне давно не по пути, тем более конечный пункт этого пути все более ясен. Вот я и задумал дезертировать. Точнее катапультировать в другое поколение.

Понятно, я сознаю физические пределы, которые ставит мне возраст. К примеру, не смог бы, наверно, составить компанию Нику, Хеллен и ее будущему жениху Брайену в их 250-мильном странствии по незаселенному, дикому побережью Аляски - на обтянутом кожей каике вокруг Адмиралтейского острова, а потом через горы Брук Ранже до арктических деревень, где они жили в ледяных иглу и ели сырьем китовье мясо, включая muktuk, кожу и ворвань, которые эскимосы почитают за деликатес. Такие вот бездорожные, малодоступные места называются на аляскинском жаргоне bush. Я видел возбуждающий снимок, где они втроем - на фоне глетчера с тяжелыми рюкзаками за плечами и абсолютно голые: в центре прекрасная Хеллен, по бокам обладатели обрезанных пипирок. С особым интересом рассматривал Брайена - не только эффектные гениталии, но весь его нордический облик. Высокий, красивый, напоминает викинга, хотя мое представление о последних не из первых, понятно, рук. Как они ее, интересно, распределяли между собой? Групповуха? По очереди? Только с будущим женихом? Или им за дорожными тяготами было не до того? Еще не поздно поинтересоваться у нее самой.