Три принца - [9]

Это была хорошая мебель – простая, крепкая и довольно привлекательная. Кое-что было из кедра, кое-что из темного старого дуба, но в основном из красного дерева.

Барт подозвал Присциллу, и она делала заметки, в то время как он изучал каждый предмет.

Тем временем Верити продолжала осмотр дома. Здесь не было мелких вещей, осталось только то, что нелегко сдвинуть. Ей стало интересно, каким образом Барт Принц собирался двигать вещи, которые решит купить в этом доме, потому что, как и вся старая мебель, они были очень тяжелыми.

Внезапно Верити остановилась. Перед ней был камин, пустой и холодный, конечно, но широкий и глубокий, словно ждущий, когда его растопят. Верити ясно представила себе семью, собравшуюся здесь – кресло для хозяина дома, кресло для женщины, колыбель для ребенка. Она увидела дрова, ожидающие, когда мужчина их порубит, чай, ожидающий, когда женщина его заварит. Спящий ребенок…

Картина казалась такой реальной, что Верити осталось только услышать треск горящих дров и вдохнуть запах готовящейся пищи. Охваченная колдовством, она слегка обернулась – и оказалась лицом к лицу с Бартом Принцем. В своей задумчивости она не услышала как он вошел. Вероятно, он счел ее полной идиоткой, увидев здесь.

Барт довольно долго ничего не говорил, затем протянул руки к каминной решетке.

– Вам холодно? – спросил он, и Верити поняла, что он тоже видел дрова, чай, спящего ребенка.

Присцилла крикнула, что вещь, которую он отобрал, кажется, поражена древесным червем. Не сказав больше ничего, Барт вышел.

Они наскоро перекусили, а затем появились какие-то люди и помогли Барту загрузить выбранные вещи в фургон. Верити думала, что внутри фургона они будут спать, и почувствовала некоторое раздражение оттого, что ошиблась. Где же им теперь спать?

Она услышала, как Барт договаривается с мужчинами о том, чтобы закончить погрузку утром, и с удивлением увидела, что солнце уже пряталось за горизонт.

– Ночевать мы будем в доме? – спросила она Присциллу.

– Нет, он, наверное, весь заплесневел – его столько лет не проветривали, кроме того, Барт любит созерцать звезды, – Присцилла нежно усмехнулась.

Барт на удивление быстро поставил палатку для девушек и повесил гамак для себя.

– Теперь будем пить чай, – сказал он.

Покончив с едой, состоящей из куска мяса и пресной лепешки, они посидели немного, лениво переговариваясь и глядя на сияющее звездами небо.

Затем Присцилла, широко зевая, сказала, что горный воздух всегда убаюкивал ее (Как часто? – подумала Верити. – И с кем?) и объявила, что отправляется спать.

Верити тоже встала, хотя успела заметить, как Присцилла легко поцеловала Барта, несмотря на вызывающе ироничный взгляд его глаз.

В палатке Барт разместил два надувных матраса.

– Они очень удобны, – заверила Присцилла, надев простую хлопчатобумажную пижаму.

Верити почувствовала себя совершенной дурой. Она всегда выражала свою инстинктивную женственность в изящном ночном белье, вроде той бледной желто-зеленой ночной рубашки до пят, которую она сейчас достала. Она со смятением посмотрела на пижаму Присциллы и затем на свою рубашку.

– О, извини, – сказала Присцилла с искренним сожалением. – Я должна была предупредить тебя, Верити.

– Я думала, мы будем ночевать в доме, – объяснила Верити.

– Мне следовало сказать тебе, что в палатке. Не обращай внимания, это только на одну ночь.

Присцилла легла, а Верити, обрадованная тем, что, по крайней мере, Барт Принц не мог видеть ее сейчас, растянулась на надувном матрасе и взялась за журнал.

Присцилла заснула тотчас же – она, очевидно, не лукавила, когда говорила о действии горного воздуха, – но Верити долго не могла уснуть.

Наконец она почувствовала приближение сна и решила погасить фонарь, который Присцилла оставила зажженным для нее. Вместо того чтобы поставить фонарь перед собой, Верити склонилась над ним и, по своей неопытности, повернула рычажок фитиля не вниз, а вверх – палатка моментально заполнилась ярко вспыхнувшим светом. Так и не поняв, что произошло, и не желая будить или тревожить Присциллу, Верити осторожно выбралась из палатки с фонарем и попала прямо в руки Барта Принца.

– Что за чертовщина… – начал он.

– Простите, я испугалась… – пролепетала Верити.

– И напрасно. Этот фонарь очень надежен. – Барт взял его у нее из рук.

– Я не хотела будить Присциллу. Она так крепко спит.

– Возможно, сон – это как раз то, что нужно сейчас, – Барт повернул вниз рычажок и замер. Даже не глядя на него, Верити знала, что сейчас он смотрит на нее.

– Вы сошли с ума, мисс Тайлер, – сказал он наконец.

– Прошу прощения, я никогда не имела дела с фонарями.

– Нужно было сойти с ума, чтобы надеть это здесь, – продолжал Барт, забыв про фонарь. Его глаза впились в мягкие откровенные складки ночной рубашки Верити.

– Вы имеете в виду, если бы вспыхнул пожар…

– Пожар? – Он сказал это так, что она сразу поняла – он вообще не думал о пожаре.

Потом последовала долгая, ничем не нарушаемая пауза.

– Не пожар, – наконец сказал ей Барт глухо. – Мужчина. Мужчина не может выносить этого так долго. Даже такая развалина, как я.

– Барт… мистер Принц… – пробормотала Верити.