Три плана товарища Сталина - [16]
г) противовоздушную оборону привести в боевую готовность без дополнительного подъема приписного состава. Подготовить все мероприятия по затемнению городов и объектов;
д) никаких других мероприятий без особого распоряжения не проводить".
Обсуждение и анализ смысла этого текста продолжается уже более полувека. Одни утверждают, что главное в Директиве - требование "не поддаваться на провокации". Другие резонно возражают, указывая на фразу "встретить возможный удар немцев". Третьи справедливо указывают на явную двусмысленность Директивы: как можно "встретить удар немцев", не проводя при этом "никаких других мероприятий", кроме рассредоточения и маскировки? Как можно привести в "полную боевую готовность" неотмобилизованные, не укомплектованные по штатам военного времени, войска? Как в условиях жесточайшего дефицита времени командующие округов должны различить "провокационные действия" от "внезапного удара немцев"?
Вплоть до самых последних минут мирного времени Москва так и не отдала прямой и ясный приказ о введении в действие плана прикрытия. В показаниях командующего Западного фронта Д.Г. Павлова (протокол первого допроса от 7 июля 1941 г.) события ночи 22 июня описаны следующим образом:
"…В час ночи 22 июня с. г. по приказу народного комиссара обороны я был вызван в штаб фронта. Вместе со мной туда явились член Военного Совета корпусной комиссар Фоминых и начальник штаба фронта генерал-майор Климовских. Первым вопросом по телефону народный комиссар задал: "Ну, как у вас, спокойно?" Я ответил, что очень большое движение немецких войск наблюдается на правом фланг: по донесению командующего 3-й армией Кузнецова в течение полутора суток в Сувалский выступ шли беспрерывно немецкие мотомехколонны. По его же донесению, на участке Августов - Сапоцкин во многих местах со стороны немцев снята проволока заграждения.
На мой доклад народный комиссар ответил: "Вы будьте поспокойнее и не паникуйте, штаб же соберите на всякий случай сегодня утром, может, что-нибудь и случится неприятное, но смотрите, ни на какую провокацию не идите. Если будут отдельные провокации - позвоните". На этом разговор закончился…"
Итак, в дополнение к сотням других донесений, которые поступали в Генеральный штаб Красной Армии, командующий войсками приграничного округа сообщает, что противник снял проволоку заграждений, и к границе беспрерывно идут колонны танков и мотопехоты. Связь между Минском и Москвой есть, и она устойчиво работает. Приказ наркома - не паниковать. При этом Тимошенко высказывает предположение о том, что утром 22 июня "может случиться что-то неприятное". Неужели такими словами маршал и нарком обороны обозначил возможное нападение 3-миллионной немецкой армии?
"…В 3 часа 30 мин. народный комиссар обороны позвонил ко мне по телефону снова и спросил - что нового? Я ему ответил, что сейчас нового ничего нет, связь с армиями у меня налажена и соответствующие указания командующим даны…" Еще раз отметим, что связь устойчиво работает, командующие в Москве, Минске, Гродно, Белостоке и Кобрине не спят, по другую сторону границы приказ о наступлении уже более 12 часов назад доведен до сведения трех миллионов солдат и офицеров вермахта (что должна была бы зафиксировать и советская военная разведка). Но нарком обороны упорно не желает произнести четыре заветные слова: "Ввести в действие план прикрытия". Впрочем, в 3 часа утра 22 июня такой приказ уже мало что мог бы изменить…
Существуют два описания реакции товарища Сталина на сообщение о немецком вторжении. Оба они принадлежат одному человеку - маршалу Жукову. На протяжении многих лет хрестоматийно-известным был следующий текст:
"…Минуты через три к аппарату подошел И. В. Сталин.
Я доложил обстановку и просил разрешения начать ответные боевые действия.
И. В. Сталин молчит. Слышу лишь его тяжелое дыхание.
— Вы меня поняли?
Опять молчание.
— Будут ли указания? — настаиваю я.
Наконец, как будто очнувшись, И. В. Сталин спросил:
— Где нарком?
— Говорит по ВЧ с Киевским округом.
— Приезжайте с Тимошенко в Кремль. Скажите Поскребышеву, чтобы он вызвал всех членов Политбюро.
В 4 часа 30 минут утра мы с С. К. Тимошенко приехали в Кремль. Все вызванные члены Политбюро были уже в сборе. Меня и наркома пригласили в кабинет. И. В. Сталин был бледен и сидел за столом, держа в руках не набитую табаком трубку. Мы доложили обстановку. И. В. Сталин недоумевающе сказал:
— Не провокация ли это немецких генералов?
— Немцы бомбят наши города на Украине, в Белоруссии и Прибалтике. Какая же это провокация... — ответил С. К. Тимошенко.
— Если нужно организовать провокацию, — сказал И. В. Сталин, — то немецкие генералы бомбят и свои города... — И, подумав немного, продолжал: — Гитлер наверняка не знает об этом.
— Надо срочно позвонить в германское посольство, — обратился он к В. М. Молотову.
В посольстве ответили, что посол граф фон Шуленбург просит принять его для срочного сообщения. Принять посла было поручено В. М. Молотову..."
Как только в начале 90-х годов приоткрыли свои тайны некоторые архивные фонды, стали очевидны многочисленные "ошибки" в этом отрывке из "Воспоминаний и размышлений" Жукова. Совещание в кабинете Сталина началось не 4-30, а в 5-45. К этому моменту посол Шуленбург уже передал Молотову официальное заявление германского правительства с объявлением войны, соответственно, "срочно звонить в германское посольство" было уже не за чем.
Новая книга от Марка Солонина!!! Опираясь на рассекреченные в последние годы документы Министерства обороны, автор доказывает, что вся история Великой Отечественной войны – ложь! Что Советский Союз не был невинной жертвой, подвергшейся вероломному нападению, а сам готовил войну. Войну, которая пошла совсем не по советскому плану. Марк Солонин уверен, что возникший в последние годы жанр «документальных фальшивок», широкое и беспрепятственное распространение графоманских сочинений очень опасны, а поэтому должны встречать решительный и твердый отпор со стороны научного сообщества.
В сенсационной и скандальной книге Марка Солонина по-новому рассматривается начальный период войны между гитлеровской Германией и сталинским Советским Союзом. На основе данных, извлеченных из ранее засекреченных документов и материалов, а также анализа научно-исторической и мемуарной литературы автор опровергает уже устоявшиеся и новые мифы о причинах катастрофических поражений Красной Армии в первые месяцы войны, дает объективную, глубоко аргументированную трактовку хода военных событий. Первостепенное внимание уделено влиянию «человеческого фактора».
«22 июня, или Когда началась Великая Отечественная война?» давно стала историческим бестселлером, выдержав десятки переизданий и разойдясь рекордными тиражами.Но с момента ее первой публикации прошлого больше пяти лет, за эти годы стала доступна новая информация по истории Второй мировой войны, обнародовано множество новых документов и исследований, требующих изучения и переосмысления. Поэтому автор вернулся к работе над кн и гой и фактически переписал ее заново.Это не просто второе издание, переработанное, расширенное и исправленное, — ЭТО НОВАЯ КНИГА популярного историка.
От Bidmaker - в данной версии книги таблицы выполнены в графическом виде, поскольку изначально внесенные таблицы некорректно конвертировались в другие форматы.Книга Марка Солонина «На мирно спящих аэродромах…» стала главным бестселлером 2006 года, разойдясь рекордными тиражами. Теперь, в преддверии 70-летия начала Второй мировой, ведущий военный историк вернулся к авиационной теме, радикально переработав, исправив и дополнив первое издание своей книги, фактически переписав ее заново.Почему, имея огромное численное превосходство, ВВС Красной Армии были разгромлены в первые же дни Великой Отечественной войны? Каким образом Люфтваффе удалось так быстро захватить полное господство в воздухе? Куда подевались хваленые «сталинские соколы», клявшиеся хранить «спокойствие наших границ», грозившие сокрушить врага «малой кровью, могучим ударом»?Авиационный инженер по образованию, Марк Солонин убедительно, с цифрами и фактами, доказывает полнейшую несостоятельность советской версии событий 1941 года, объяснявшей сокрушительный разгром нашей авиации «внезапностью вражеского удара», и дает собственные ответы на самые сложные, острые и «неудобные» вопросы отечественной истории.
Сказать, что в СССР на обсуждение этой темы был наложен строжайший запрет, значит не сказать ничего. Сказать, что этому преступлению были задним числом придуманы нелепые оправдания, значит сказать заведомую неправду. Не было никаких оправданий. Никто ничего и не пытался оправдывать. Народ и партия, отцы и дети, "верхи" и "низы" были едины в категорическом отрицании наличия самого предмета для обсуждения, тем паче - осуждения. Вопросов не было - зато был ответ: несокрушимый, многотонный, на века. В граните и мраморе стоял над Трептов-парком в Берлине советский солдат-освободитель со спасенной немецкой девочкой на руках, и каждую весну к подножию монумента послушно ложились живые цветы.
Подлинные масштабы военной катастрофы 1941 года скрываются до сих пор — пытаясь найти хоть какие-то оправдания сокрушительному разгрому Красной Армии, исторический официоз замалчивает тот факт, что соотношение советских и немецких потерь в Приграничном сражении достигало невероятной цифры 1:35 (35 наших бойцов за одного выбывшего из строя гитлеровца)!«Это есть «чудо», не укладывающееся ни в какие каноны военной науки. Такое соотношение потерь возможно разве что в том случае, когда белые колонизаторы, приплывшие в Африку с пушками и ружьями, наступают на аборигенов, вооруженных копьями и мотыгами.
Пособие для студентов-заочников 2-го курса исторических факультетов педагогических институтов Рекомендовано Главным управлением высших и средних педагогических учебных заведений Министерства просвещения РСФСР ИЗДАНИЕ ВТОРОЕ, ИСПРАВЛЕННОЕ И ДОПОЛНЕННОЕ, Выпуск II. Символ *, используемый для ссылок к тексте, заменен на цифры. Нумерация сносок сквозная. .
В книге П. Панкратова «Добрые люди» правдиво описана жизнь донского казачества во время гражданской войны, расказачивания и коллективизации.
В книге сотрудника Нижегородской архивной службы Б.М. Пудалова, кандидата филологических наук и специалиста по древнерусским рукописям, рассматриваются различные аспекты истории русских земель Среднего Поволжья во второй трети XIII — первой трети XIV в. Автор на основе сравнительно-текстологического анализа сообщений древнерусских летописей и с учетом результатов археологических исследований реконструирует события политической истории Городецко-Нижегородского края, делает выводы об административном статусе и системе управления регионом, а также рассматривает спорные проблемы генеалогии Суздальского княжеского дома, владевшего Нижегородским княжеством в XIV в. Книга адресована научным работникам, преподавателям, архивистам, студентам-историкам и филологам, а также всем интересующимся средневековой историей России и Нижегородского края.
В настоящей книге дается материал об отношениях между папством и Русью на протяжении пяти столетий — с начала распространения христианства на Руси до второй половины XV века.
В книге финского историка А. Юнтунена в деталях представлена история одной из самых мощных морских крепостей Европы. Построенная в середине XVIII в. шведами как «Шведская крепость» (Свеаборг) на островах Финского залива, крепость изначально являлась и фортификационным сооружением, и базой шведского флота. В результате Русско-шведской войны 1808–1809 гг. Свеаборг перешел к Российской империи. С тех пор и до начала 1918 г. забота о развитии крепости, ее боеспособности и стратегическом предназначении была одной из важнейших задач России.
В числе государств, входивших в состав Золотой Орды был «Русский улус» — совокупность княжеств Северо-Восточной Руси, покоренных в 1237–1241 гг. войсками правителя Бату. Из числа этих русских княжеств постепенно выделяется Московское великое княжество. Оно выходит на ведущие позиции в контактах с «татарами». Работа рассматривает связи между Москвой и татарскими государствами, образовавшимися после распада Золотой Орды (Большой Ордой и ее преемником Астраханским ханством, Крымским, Казанским, Сибирским, Касимовским ханствами, Ногайской Ордой), в ХѴ-ХѴІ вв.