Три новеллы - [21]

— А если наша газета откажется купить быков?

— Есть один человек, который с удовольствием их приобретет, — сразу же ответил Тасиро, словно предвидел вопрос. — Кстати, именно поэтому я попросил свидания с вами. Хорошо бы вам сейчас с ним встретиться. Не исключено, что он согласится на участие и в расходах по организации боя быков. Он лицо влиятельное и может помочь в трудную минуту. Короче говоря, подходящий человек. Зовут его Ясута Окабэ.

Тон, каким Тасиро произнес «подходящий человечек», насторожил Цугами, но не настолько, чтобы испортить радужное настроение, в каком он пребывал. Он решил сегодня не перечить Тасиро — тем более что тот основательно потрудился, чтобы продвинуть их дело вперед.

— Окабэ — президент «Хансин когё» и владелец еще нескольких компаний. Пожалуй, он самый влиятельный предприниматель среди выходцев из Иё, — пояснил Тасиро и, слегка наклонив свою прямоугольную, как створка ширмы, спину, широкими шагами двинулся вперед.

Прошло два месяца с тех пор, как на квартире Цугами в Нисиномия появился Сутэмацу Тасиро, предъявив большую визитную карточку, в которой значилось: «Президент фирмы зрелищных предприятий «Умэвака». Цугами взял за правило никогда не принимать посетителей на дому. Но в тот день он устал до изнеможения от бесконечных споров с Сакико, которая в очередной раз завела разговор о том, что им пора расстаться, и был рад неожиданному посетителю — лишь бы не видеть ее безмолвного взгляда, в котором читалась то ли любовь, то ли ненависть — понимай как знаешь.

При первой встрече Тасиро производил впечатление типичного провинциального импресарио. Красное энергичное лицо и густой низкий голос придавали ему моложавый вид, хотя Тасиро было далеко за пятьдесят. Коричневый грубошерстный костюм и сорочка в широкую полоску — вполне на уровне моды — все-таки скорее подходили двадцатилетнему юноше. На толстом пальце матово блестели два серебряных кольца. И лишь обмотанное вокруг шеи потрепанное черное кашне, которое он не удосужился снять, даже войдя в комнату, как-то не гармонировало с его модным обликом.

Коротко изложив цель своего визита — организовать бой быков, Тасиро сказал, что «бычье сумо»[6] сейчас сохранилось только в местности Иё, в городе В., затем долго и красочно описывал его истоки и развитие и в заключение с пафосом заявил, что цель его жизни — показать всей Японии это традиционное провинциальное зрелище.

— Я простой безвестный импресарио, — сказал Тасиро, — но к бою быков отношусь не как к обыкновенному зрелищу. Последние тридцать лет я устраивал, честно говоря, малоинтересные провинциальные представления, исколесил с ними остров Сикоку и все мечтал, что когда-нибудь мне удастся показать на первоклассном стадионе Токио или Осаки национальный бой быков и прославить его родину — Иё.

Хотя Тасиро и не причислял бой быков к обыкновенным зрелищам, он в то же время с удивительной настойчивостью повторял, что есть полная гарантия хорошо на нем заработать Цугами, казалось, совершенно не противился потоку красноречия своего гостя. Посасывая трубку, он безучастно глядел на куст камелии, которая цвела в углу его маленького сада.

Беседы с подобными посетителями входили в круг его повседневных обязанностей, и Цугами привык слушать их вполуха, одновременно думая о чем-то другом, подчас сугубо личном, не имеющем никакого отношения к предмету разговора.

В общем, гость напрасно закидывал удочку, хотя и возникала иллюзия, будто Цугами внимательно его слушает, поскольку время от времени он вставлял в разговор, причем удивительно к месту, короткие фразы. И вот, чем безучастней становился взгляд Цугами, тем красноречивей вел монолог Тасиро.

— Те, кто не разбирается в «бычьем сумо», считают это зрелище аморальным, даже вредным. Наверно, потому, что в провинции издавна привыкли держать пари, делать ставки на того или иного быка…

— Делать ставки? — переспросил Цугами.

Тасиро пояснил, что и теперь почти все зрители, посещающие «бычье сумо», которое трижды в год проводится в городе В., делают ставки. Это обстоятельство внезапно привлекло внимание Цугами. Перед его глазами, словно кадры из кинофильма, возникли современные стадионы Хансин и Короэн; сражающиеся быки внутри бамбуковой ограды, установленной в центре поля; увлеченно наблюдающие за боем толпы зрителей; ревущие громкоговорители; пачки денег. Очарованный этой неожиданной картиной, Цугами опять стал пропускать мимо ушей то, что говорил Тасиро.

«Держать пари», «делать ставки»- это пойдет, — думал Цугами. — Если устроить бой быков в большом городе, зрители, как и в В., без всякого сомнения будут делать ставки. Не исключено, что именно такое зрелище может стать спасительной соломинкой, ухватившись за которую потерявшие веру люди вновь почувствуют вкус к жизни. Надо предоставить им возможность рискнуть, испытать судьбу — и они обязательно за это ухватятся! Десятки тысяч зрителей соберутся на стадионе, со всех сторон окруженном развалинами — ранами войны, и будут держать пари, делать ставки, надеясь на везение, на выигрыш. Правда, уже начинают возрождаться бейсбол и регби, но пройдет несколько лет, пока они обретут свою прежнюю популярность, а сейчас — самое время устроить нечто вроде этого «бычьего сумо». Впервые на стадионе Хансин — бой быков! Стоящее предприятие! И во всех отношениях подходящее для «Новой осакской вечерней газеты».