Три мушкетера. Том второй - [44]

 -- Вы увидите, господа, что мы окажемся настолько глупы, что возьмемъ Лярошель.

 И Бассомпьеръ не ошибся: по пушечному обстрѣливанію острова Ре онъ предсказалъ преслѣдованія протестантовъ, которымъ они подверглись при Севеннахъ, а взятіе Лярошели было предисловіемъ Нантскаго эдикта.

 Но, какъ мы уже сказали, на ряду съ обширными планами министра, принадлежащими исторіи, все упрощающей и нивелирующей, лѣтописецъ поневолѣ принужденъ упомянуть и о другихъ болѣе мелкихъ цѣляхъ человѣка, влюбленнаго и ревниваго соперника.

 Ришелье, какъ всѣмъ извѣстно, былъ влюбленъ въ королеву; была ли у него эта любовь просто какимъ-нибудь политическимъ расчетомъ, или это была, совершенно естественно, одна изъ тѣхъ глубокихъ страстей, какія Анна Австрійская внушала всѣмъ, окружавшимъ ее,-- мы не сумѣемъ сказать этого, но во всякомъ случаѣ было видно изъ предшествовавшихъ событій этой исторіи, что Букингамъ одержалъ верхъ надъ кардиналомъ въ двухъ или трехъ случаяхъ, и въ особенности въ дѣлѣ съ наконечниками, благодаря преданности трехъ мушкетеровъ и храбрости д'Артаньяна, жестоко его одурачилъ.

 Итакъ, для Ришелье важно было не только избавить Францію отъ врага, но отомстить за себя сопернику; впрочемъ, мщеніе должно было быть великимъ и блистательнымъ, во всемъ достойнымъ человѣка, который держитъ въ своихъ рукахъ вмѣсто шпаги силы цѣлаго королевства. Ришелье зналъ, что, сражаясь съ Англіей, онъ сражается съ Букингамомъ, что, торжествуя надъ Англіей, онъ торжествуетъ надъ Букингамомъ; однимъ словомъ, унижая Англію въ глазахъ всей Европы, онъ унижаетъ Букингама въ глазахъ королевы.

 Со своей стороны и Букингамъ, ставя выше всего честь Англіи, былъ руководимъ совершенно одинаковыми съ кардиналомъ мотивами: Букингамъ тоже искалъ честнаго мщенія; онъ ни подъ какимъ предлогомъ не могъ явиться во Францію какъ посланникъ, а потому хотѣлъ войти туда побѣдителемъ.

 Изъ этого слѣдуетъ, что настоящей ставкой этой партіи, которую оба могущественныя государства разыгрывали по прихоти двухъ влюбленныхъ, былъ только благосклонный взглядъ Анны Австрійской.

 Первый успѣхъ былъ на сторонѣ Букингама.

 Подойдя внезапно и совершенно неожиданно къ острову Ре съ девятью кораблями и приблизительно съ двадцатью тысячами человѣкъ, онъ напалъ врасплохъ на графа де-Туарака, начальствовавшаго за короля на этомъ островѣ, и послѣ кровопролитнаго сраженія высадился. Скажемъ, между прочимъ, что въ этой битьѣ погибъ баронъ де-Шанталь; баронъ оставилъ послѣ себя маленькую сиротку, восьмимѣсячную дѣвочку. Эта маленькая дѣвочка была впослѣдствіи г-жа де-Севинье.

 Графъ де-Туаракъ отступилъ съ гарнизономъ въ крѣпость св. Мартына и оставилъ сотню людей въ маленькомъ фортѣ, извѣстномъ подъ именемъ форта де-ла-Пре.

 Это событіе ускорило рѣшимость кардинала, и на то время, пока ни король, ни онъ не могли отправиться, чтобы принять начальство и руководить осадой Лярошели, которая была уже рѣшена, онъ послалъ брата короля, чтобы направить первыя дѣйствія, и приказалъ стянуть на театръ войны всѣ войска, которыми могъ располагать. Въ отрядѣ, посланномъ авангардомъ, и находился нашъ другъ д'Артаньянъ.

 Король, какъ мы уже сказали, имѣлъ намѣреніе тотчасъ же послѣ, засѣданія въ парламентѣ послѣдовать за войскомъ, но 23-го іюня онъ почувствовалъ приступъ лихорадки; тѣмъ не менѣе, онъ все-таки хотѣлъ ѣхать, но дорогой ему сдѣлалось худо и онъ вынужденъ былъ остановиться въ Виллеруа.

 Когда останавливался король, останавливались и мушкетеры, вслѣдствіе чего д'Артаньянъ, служившій въ гвардіи, былъ разлученъ, по крайней мѣрѣ временно, со своими добрыми друзьями -- Атосомъ, Портосомь и Арамисомъ; это разлука, которая была только непріятна, внушила бы ему, конечно, серьезное безпокойство, если бы онъ могъ знать, какими непредвидѣнными опасностями онъ былъ окруженъ.

 Тѣмъ не менѣе онъ добрался безъ всякихъ приключеній до лагеря, расположеннаго передъ Лярошелью, около 10 сентября 1627 года. Все было въ томъ же положеніи: герцогъ Букингамъ со своими англичанами овладѣлъ островомъ Ре и продолжалъ осаждать, хотя и безуспѣшно, крѣпость св. Мартына и фортъ де-ла-Ире; военныя дѣйствія открыты были за два или за три дня передъ тѣмъ изъ-за небольшого укрѣпленія, только что возведеннаго герцогомъ Ангулемскимъ около города. Гвардейцы, подъ командой Дезессара, расположились на квартирахъ въ Минимѣ.

 Но, какъ намъ извѣстно, д'Артаньянъ, преобладающей честолюбивой мечтой котораго было перейти въ мушкетеры, мало дружилъ со своими товарищами, а потому онъ очутился одинокимъ, предоставленный собственнымъ размышленіямъ!

 Эти размышленія были далеко не веселаго характера: съ тѣхъ поръ, какъ онъ пріѣхалъ въ Парижъ, тому два года назадъ, онъ только и сдѣлалъ, что впутался въ политическія дѣла, а его личныя дѣла не очень-то подвинулись впередъ какъ относительно любви, такъ и карьеры; единственная женщина, которую онъ любилъ, г-жа Бонасье, исчезла, такъ что онъ не могъ узнать, что съ ней сдѣлалось, а карьеры онъ не только не сдѣлалъ, но еще умудрился -- онъ, такое ничтожество -- сдѣлаться врагомъ кардинала, то есть человѣка, передъ которымъ дрожали высшіе міра сего, не исключая самого короля!