Три капли на стакан - [14]

— Мастерса точно не могли угостить ядом позже? — Нет, — я покачала головой.

— Минимум два часа, а что? Эллиот прищурил глаза и забарабанил пальцами по столу.

— А что-то могло повлиять? Еда, алкоголь, усталость? Я махом допила кофе, даже не почувствовав вкуса. Ох, не нравятся мне эти расспросы! — Нет! — твердо заявила я, глядя прямо в темные непроницаемые глаза Эллиота.

— Это ведь магический яд. Что- то еще? Лейтенант откинулся на спинку стула и взял свой кофе.

— А форма яда? — спросил он, глядя на меня поверх ободка чашки.

— Жидкость или, может быть, порошок? Его пьют, вдыхают, наносят на кожу? Я пожала плечами.

— Жидкость. Ее пьют. Встала, отключила миксер и повернулась к Эллиоту.

— Что-нибудь еще? Извините, я очень устала… Он тоже поднялся.

— В легендах говорится, что ваши ведьмы умели отравлять прикосновением. Это правда? — Глупости! — я передернула плечами и натянула перчатки. Пожалуй, не буду возиться с водной баней. Сделаю мыло «холодным» способом. Сейчас добавлю краситель и отдушку, останется только разлить по формам и укутать.

— Сами подумайте, это же сказки! О нюхачах там тоже массу всякого рассказывают.

— А кто вам сказал, что о нюхачах говорят неправду? — поинтересовался Эллиот у меня за спиной. Я невольно вздрогнула, чуть не выронив пузырек.

— Почему вы меня боитесь, мисс Вудс? — как-то вкрадчиво произнес лейтенант. Я плюхнула ложку в мыло и резко обернулась.

— Отойдите. Он и не думал послушаться. Продолжил мягко: — Я действительно чую вашу магию, только без подробностей: что, кто и зачем. Лишь сам факт. Вы ведь об этом знали? Я кивнула, как завороженная.

— Догадывалась. В этом различие блондинов и брюнетов. Нам подвластно живое — флора, фауна и люди. А им осталось мертвое — металлы, камень и стихии. И еще души. Некоторые, как Эллиот, умели ощущать даже чуждую магию. Как выяснилось, для завоевания Островов этого вполне достаточно. Зато для мирной жизни силу альбов трудновато чем-то заменить. Я могу вылечить гангрену, а темноволосый доктор разве что отрежет больную руку. Жаль, что они поздно спохватились.

— А еще мы чуем эмоции. Во всяком случае, сильные, — продолжил Эллиот очень тихо. Я вжалась в стол, и лейтенант наконец отодвинулся: — Так почему вы меня боитесь? — А не должна? — собственный голос показался мне хриплым.

— Я всего лишь слабая женщина. Темные глаза Эллиота нехорошо блеснули.

— И в женской интуиции вам не откажешь, — признал он, отодвигаясь.

— Правильно боитесь. Мисс Вудс, где ваш гроссбух? — Что? — заморгала я. Он сумел основательно сбить меня с толку.

— Гроссбух, — Эллиот накинул плащ.

— Книга учета прихода и расхода. Сердце отчаянно заколотилось. И все-таки я — дура! — Зачем он вам? — я скрестила руки на груди.

— Затем, мисс Вудс, — лейтенант нахлобучил шляпу.

— Хочу удостовериться, что туда вписаны леденцы от кашля, которые вы якобы продали Мастерсу. «Якобы»? Кажется, я влипла.

— Хорошо, я забыла вписать эти проклятые леденцы. И что с того? Лейтенант крепко ухватил меня за локоть.

— То, что чистильщик обуви, который сидит дальше по улице, показал, что Мастерс провел в вашей аптеке минимум сорок минут. Он хорошо запомнил благородного, здесь такие редко бывают. Не хотите же вы сказать, что Мастерс три четверти часа выбирал леденцы от кашля? — Но отравили его задолго до этого! — почти выкрикнула я. Не паниковать, только не паниковать! — А это мы проверим, — Эллиот разжал руку и произнес ровно: — Собирайтесь, мисс Вудс. Вы задержаны по подозрению в убийстве.

* * *

Разбудил меня зычный окрик: — Мисс Эйлин Вудс! Подъем. Вас ожидают. Как ни странно, ожидали меня не полицейские, а высокий лощеный тип в дорогом костюме.

— Мистер Одли? — неуверенно спросила я, признав самого известного в городе адвоката.

— Именно, — с достоинством подтвердил он и щелкнул замком кожаного портфеля.

— Мисс Вудс, сейчас вас допросят и выпустят. Вчера Эллиот допросить меня не соизволил. Вывел из дома, передал с рук на руки сержанту и куда-то умчался.

— Спасибо! — с чувством сказала я. Адвокат только кивнул… Кабинет Эллиота отличался почти хирургической чистотой. Стены и потолок недавно побелены, линолеум радовал первозданным «шахматным» узором, а мебель надраили до блеска. В комнате витали запахи воска, лимона и эвкалипта. На столе перед лейтенантом горела аромалампа, а сам он был всецело увлечен раскладыванием пасьянса.

— Доброе утро, — произнес он, не поднимая головы.

— Заходите, присаживайтесь. Эллиот переложил несколько карт, довольно усмехнулся и одним движением смел колоду в ящик стола.

— Мне это помогает думать, — объяснил он благодушно. Сегодня Эллиот выглядел на удивление свежим и бодрым. Зато я после ночевки в камере буквально пыхала раздражением.

— Я — мистер Одли, защитник мисс Вудс, — с достоинством отрекомендовался адвокат и первым подал руку.

— Лейтенант Эллиот, — представился полицейский, окинув его острым взглядом. Но ладонь пожал.

— Могу я узнать, кто вас нанял, мистер Одли? Хм, выходит, они не знакомы? Странно.

— Друг мисс Вудс, — тонко улыбнулся адвокат.

— Приступим? — Приступим, — согласился лейтенант.

— Садитесь. Мисс Вудс, надеюсь, у вас было достаточно времени, чтобы поостыть и хорошенько обдумать свои показания? — О да! — ответила я с сарказмом. И ведь знает же, как на нас это действует! Год-другой в каменном мешке с железными решетками гарантированно сводят с ума любого альба. За одну ночь со мной ничего страшного не случилось, но чувствовала я себя отвратительно. Эллиот прищурился, наблюдая за мной, как кот за мышью. Или рыбак за поклевкой? — Тогда расскажите мне правду, — предложил он.