Три грани рока - [29]

Головные уборы и вуали обязательными не считались, и девушки с удовольствием демонстрировали разнообразные прически и очаровательные улыбки. Длинные плащи в виде мантий, стянутых спереди лентами, украшенными круглыми пряжками, большинство будущих волшебниц одевать не стали, наслаждаясь новыми непривычными, но элегантными нарядами. Стоит ли говорить, что после такого преображения юным магам с трудом удавалось отводить жадные взоры от девичьих тел…

Разнеся полученное по комнатам, студиозы дружною гурьбой двинулись к воротам, спеша в Подножье, чтобы попрощаться с родственниками и устроить пирушку по случаю поступления. Винстон от общей группы отстал, сославшись на то, что забыл важную вещь в комнате. На самом деле он просто был уже не в состоянии поспевать за остальными студиозами. Поэтому юноша предпочел отстать под благовидным предлогом и потом в одиночку не спеша спуститься к Подножью, не ловя насмешливых или, что гораздо страшнее, сочувствующих взглядов.

Глава 5

— Куда прешь, нелюдь?! — вход в «Хищник», лучшую таверну в городе, загородила пара верзил. В этом заведении собирались самые удачливые из темных трапперов, и пускали сюда далеко не всех, поэтому настроены они были решительно.

Но Ирси знал, что способно сделать вышибал приветливее. Мелкая серебряная монета перекочевала в руки первого из громил, и они шагнули назад, пропуская в таверну. Такое отношение для юноши было вполне привычным, ведь он был ульдом.

Несколько столетий род, к которому принадлежал Ирси, жил на территории Гирской империи. Его предки веками верно служили этому государству и были удостоены наследственного графского титула. Отец всегда учил Ирси, что у них нет и не будет другой родины. Поэтому он с детства готовился в свое время принять бремя правления графством.

У Ирси довольно рано были обнаружены задатки к энергетической и ментальной магии. Его даже стали обучать, но много времени этому не уделялось — он был наследником графа и поэтому куда важнее считались обычные подобающие дворянину науки. Да и сила и знания немногочисленных ведающих, которые служили их роду, были лишь далеким отголоском мощи и виртуозного искусства подлинных повелителей этих видов магии. Поэтому к шестнадцати годам Ирси не мог похвастаться особыми успехами в управлении собственной силой, что, впрочем, не особо его беспокоило. Жизнь виделась ему как прямая дорога, и он полагал, что его стезя в ней уже раз и навсегда предопределена.

Но все это было перечеркнуто пять лет назад. Ирси доподлинно не знал, что толкнуло трех герцогов на создание заговора. Возможно, разрушительная политика императора, чьи необдуманные решения все больше подтачивали могучую державу, возможно, ненависть к Элиссии — его новой молодой жене, которая, получив в руки власть, начала с молчаливого согласия мужа наводить свои порядки. А может, и вовсе не было никакого заговора…

Единственный в империи графский род ульдов был безжалостно уничтожен, как и многие другие дворяне, имевшие несчастье быть близкими к окружению заговорщиков. Ирси спасло лишь то, что за несколько дней до резни он отправился на охоту. Это увлечение было единственным в его жизни, что не соответствовало дворянским канонам. Молодой ульд любил охотиться в одиночку, без положенных в таких случаях загонщиков и многочисленной свиты. Со своим верным луком он готов был неделями бродить по диким местам, постигая давно забытое искусство предков, некогда непревзойденных охотников.

Когда молодой ульд вернулся к родному замку, ему сразу стало ясно, что произошло непоправимое. Вместо привычного знамени над стенами развевался императорский штандарт. Зоркие глаза сумели различить, что на крепостных воротах кто-то распят. Лишь Великие Силы знают, чего стоило Ирси не броситься вперед в тщетной попытке разглядеть, чье это тело. С трудом дождавшись ночи, он подкрался к родному замку. До последнего в нем еще теплилась нелепая надежда, но на воротах, ярко освещенных множеством факелов, висело тело его отца.

Почти полтора месяца Ирси удавалось скрываться в лесах. Все это время в его душе не прекращалась борьба. Одна часть жаждала немедленной мести. Но другая рассудительно полагала, что, убив пару гвардейцев, считать родителей и себя отомщенным нельзя, и поэтому надо выжидать. Неизвестно, чем бы это все обернулось, но не привыкший к таким длительным испытаниям организм, подточенный внутренней борьбой и переживаниями, дал сбой. В одиночку спастись в лесу, у сжигаемого лихорадкой ульда шансов не было.

Ирси пришлось зайти в одну из деревень в поисках лекаря, где он и был пойман крестьянами, резонно рассудившими, что ульд в оборванных, но когда-то богатых одеждах наверняка от кого-то скрывается. Впрочем, пользы им это не принесло. Когда крестьяне сдали его патрулю, к их несказанному разочарованию оказалось, что никакой награды за голову ульда назначено не было.

К счастью, к тому времени, когда Ирси попал в цепкие руки императорской тайной службы, волна репрессий уже пошла на спад. Даже император и его супруга почувствовали, что очень многие в стране недовольны столь кровавой расправой, и сменили гнев на милость. Молодой ульд был лишен титула, все земли рода были конфискованы, а вскоре отданы ставленнику императрицы, активно вырезавшему семьи заговорщиков и просто всех неугодных. Самого же Ирси приговорили к изгнанию, выбросив избитого и истощенного юношу на границе с одним из соседних государств.