Три года одной жизни - [3]
— Где же она теперь?
— Живодеру, гады, сплавить хотели, я отбил... Пристроил у старухи одной... Хожу, когда добуду что, подкармливаю... Вот и дразнят Жмуриком.
— А матери, отца у тебя нету, что ли?
— Померли...
— С голоду?
— Мать с голоду, отец с тифу…
— У самого мать с голоду померла, а у голодающих воруешь... Помогал ведь тогда мешок-то тащить...
— Ну и помогал. А тебе что?! — огрызнулся беспризорник. — Протокол сымаешь?!
— Да нет, просто так я. По-настоящему-то зовут как?
— Коськой. А что это, правда, на шее у тебя?
— Галстук, — с достоинством ответил Володя. — Частица революционного знамени...
— Кто ж дал ее тебе, частицу эту?
— После клятвы вручают. На верность революции... Про пионеров слыхал?
— Кто такие? Прозоровские?
Володя улыбнулся:
— Первооткрыватели! Христофор Колумб, например, Америку открыл. Четыреста лет назад. Самый смелый мореплаватель. А теперь самые смелые коммунисты. Они тоже первооткрыватели. Мы их смена...
Снова раздвинулись доски забора. Костя торопливо сунул Володе в рот уголок тряпки. Воры выволокли улей. Встревоженные пчелы жужжали над ними, жалили то одного, то другого. Главарь ругал нерасторопных помощников:
— Сымай крышку!
— Ишь ловкий... Сымай сам!
Зло сплюнув, главарь сдвинул с улья верхнюю дощечку, выхватил рамку. Она оказалась пустой вощевкой. Выругался, выхватил другую — то же самое.
Пчелы кружили над ворами, запутывались в волосах, лезли под рубахи.
Пустой оказалась и третья рамка. Бросив ее, «дылда» кинулся в лес. Пустились наутек от растревоженных пчел и его помощники.
Топтался на месте только Костя — не знал, как поступить с привязанным к дереву Володей. Оставить — зажалят до смерти. Отмахиваясь от разъяренного роя, достал из кармана нож, полоснул острием по веревке.
— Беги! — крикнул он и скрылся в кустах.
Попробовал Володя освободиться от веревки — не тут-то было: впопыхах Костя разрезал не тот конец. Пчелы облепили Володе лицо, от боли защемило сердце. Ткнулся лицом в землю. Лежал так, пока не почувствовал, что кто-то подошел.
Поднял Володя запухшие глаза, увидел мужчину с сеткой на голове и дымарем в руках. Как видно, это был хозяин пасеки, дядя Тарас, которым Наташа пугала «дылду».
— Кто?! — кивнул он на выпотрошенный улей.
Володя с трудом пошевелил вздувшимися губами.
— Э-э, брат, да ты связан?
Пчеловод вынул из-за пояса кривой садовый нож, рассек узел веревки, скинул с себя куртку, прикрыв ею Володю, повел его к флигелю.
— Ксения Петровна! — крикнул он еще издали. — Помогите парню!
Провел Владимира в полутемную комнату, уложил на диван.
У Володи кружилась голова, дрожали ноги и руки. Вошла женщина, отдернула штору.
— Ты?!
То же строгое лицо, висящее на шнурке пенсне. Володя попытался было подняться, но женщина остановила его:
— Лежи! Столько укусов, опасно... Наташа! — крикнула она в дверь. — Принеси холодной воды и полотенце!
Через минуту с тазом в руках вбежала Наташа. От неожиданности она даже вскрикнула.
Женщина сняла с Володи рубашку, принялась смазывать места укусов чем-то липким, пощипывающим.
— Положи примочку, — сказала она Наташе.
Исполненная усердия помощница шлепнула на грудь Володе невыжатое полотенце. Владимира затрясло от холода.
— Тетя, его знобит!
— Не поливай так водой, крепче выжимай!
Женщина поднесла к дрожащим губам мальчика ложку с микстурой.
— Что это? — спросил, стуча зубами, Володя.
— Очень вкусная вещь, лекарство из меда. Пей!
Володя выпил. Боль от укусов стала постепенно запихать, и он, сам того не заметив, уснул.
Проснулся к вечеру. Рядом сидела Наташа. Попробовал встать — тело ныло, как от побоев.
— Лежи, лежи! — строго сказала девочка, подбежала к двери, крикнула: — Он проснулся, тетя!
— Сейчас иду! — послышалось в ответ.
Войдя, женщина проверила у Володи пульс.
— Все в порядке. Дай ему еще дядиной микстуры и пусть лежит. Почитай что-нибудь вслух, если уж он так любит.
Она посмотрела поверх пенсне на девочку, улыбнулась чему-то и, высоко держа голову, вышла.
— Что тебе почитать? — спросила девочка.
— Я лучше уйду, — хмуро пробормотал Володя, — нечего мне у господ делать.
— Это кто же господа? — обиделась Наташа. —Я... тетя... дядя?
Володе и самому стало неловко за сорвавшуюся грубость.
— Как не стыдно только, — продолжала девочка. — Тетя хоть и Прозоровская, а всю жизнь в гувернантках. Сладко, думаешь? А дядя, если хочешь знать, тоже пионер... Да, да!
Она порылась на этажерке, достала толстую тетрадь, полистала.
— Слушай! «Установлено, что ассирийцы знали какой-то звук, дававший им власть над пчелами, могли их выгнать и опять загнать в улей...» Исследователь дядюшка мой, вот кто! Занимается пчеловодством по-научному!
— Кому нужна наука такая?!
— Кому нужна?!
Девочка вынула из тетради какую-то бумагу:
— Вот кому!
Володя посмотрел на подпись: «Председатель Совета Народных Комиссаров Ульянов (Ленин) ».
Пробежал текст: «Земотделы обязаны оказывать всяческое содействие всем организациям и лицам, желающим заниматься пчеловодством...»
Еще раз посмотрел на подпись. Сомнений не было: «Ульянов (Ленин)».
— Вот, — сказала Наташа. — А дядю обворовывают... в третий раз. Из милиции привели ищейку. До железной дороги довела, и все... Укатили воры поездом...
Автор брошюры — прапорщик А. Смолин известен в погранвойсках как опытный следопыт. Правдиво и убедительно рассказывает он о службе, о своей специальности инструктора службы собак.Брошюра ветерана границы рассчитана в первую очередь на юношей, готовящихся к службе в армии.
Когда Человек предстал перед Богом, он сказал ему: Господин мой, я всё испытал в жизни. Был сир и убог, власти притесняли меня, голодал, кров мой разрушен, дети и жена оставили меня. Люди обходят меня с презрением и никому нет до меня дела. Разве я не познал все тяготы жизни и не заслужил Твоего прощения?На что Бог ответил ему: Ты не дрожал в промёрзшем окопе, не бежал безумным в последнюю атаку, хватая грудью свинец, не валялся в ночи на стылой земле с разорванным осколками животом. Ты не был на войне, а потому не знаешь о жизни ничего.Книга «Вестники Судного дня» рассказывает о жуткой правде прошедшей Великой войны.
До сих пор всё, что русский читатель знал о трагедии тысяч эльзасцев, насильственно призванных в немецкую армию во время Второй мировой войны, — это статья Ильи Эренбурга «Голос Эльзаса», опубликованная в «Правде» 10 июня 1943 года. Именно после этой статьи судьба французских военнопленных изменилась в лучшую сторону, а некоторой части из них удалось оказаться во французской Африке, в ряду сражавшихся там с немцами войск генерала де Голля. Но до того — мучительная служба в ненавистном вермахте, отчаянные попытки дезертировать и сдаться в советский плен, долгие месяцы пребывания в лагере под Тамбовом.
Излагается судьба одной семьи в тяжёлые военные годы. Автору хотелось рассказать потомкам, как и чем люди жили в это время, во что верили, о чем мечтали, на что надеялись.Адресуется широкому кругу читателей.Болкунов Анатолий Васильевич — старший преподаватель медицинской подготовки Кубанского Государственного Университета кафедры гражданской обороны, капитан медицинской службы.
Ященко Николай Тихонович (1906-1987) - известный забайкальский писатель, талантливый прозаик и публицист. Он родился на станции Хилок в семье рабочего-железнодорожника. В марте 1922 г. вступил в комсомол, работал разносчиком газет, пионерским вожатым, культпропагандистом, секретарем ячейки РКСМ. В 1925 г. он - секретарь губернской детской газеты “Внучата Ильича". Затем трудился в ряде газет Забайкалья и Восточной Сибири. В 1933-1942 годах работал в газете забайкальских железнодорожников “Отпор", где показал себя способным фельетонистом, оперативно откликающимся на злобу дня, высмеивающим косность, бюрократизм, все то, что мешало социалистическому строительству.
Эта книга посвящена дважды Герою Советского Союза Маршалу Советского Союза К. К. Рокоссовскому.В центре внимания писателя — отдельные эпизоды из истории Великой Отечественной войны, в которых наиболее ярко проявились полководческий талант Рокоссовского, его мужество, человеческое обаяние, принципиальность и настойчивость коммуниста.
Роман известного польского писателя и сценариста Анджея Мулярчика, ставший основой киношедевра великого польского режиссера Анджея Вайды. Простым, почти документальным языком автор рассказывает о страшной катастрофе в небольшом селе под Смоленском, в которой погибли тысячи польских офицеров. Трагичность и актуальность темы заставляет задуматься не только о неумолимости хода мировой истории, но и о прощении ради блага своих детей, которым предстоит жить дальше. Это книга о вере, боли и никогда не умирающей надежде.