Три гинеи - [30]

В данном случае обратимся к биографиям не мужчин, а женщин с профессией XIX века. Но в этой части библиотеки у вас, мадам, кажется, брешь. В прошлом веке не было таких женщин. Некая миссис Томлинсон, жена некоего мистера Томлинсона[172] (Ч. К. О.[173], Ч. О. Х.[174]), объясняет причину. Эта дама, написавшая книгу о «защите права молодых женщин работать няньками», говорит: «… казалось, будто нет иного способа для незамужней женщины заработать себе на жизнь, кроме как податься в гувернантки, на должность которой она зачастую не годилась ввиду своего происхождения и образования, его уровня или недостатка»^{65}. Эти слова написаны менее ста лет назад — в 1859 году, и они полностью объясняют брешь на полках вашей библиотеки. Кроме гувернанток, женщин с профессией, о жизни которых можно было бы написать, просто не существовало. А опубликованные истории этих гувернанток легко пересчитать по пальцам одной руки. И что вообще мы можем узнать о жизни женщин с такой профессией? К счастью, каких только секретов не найдешь в старых коробках. На днях всплыл один документ, написанный еще в 1811 году. Была, оказывается, некая мисс Уитон, которая, когда ее ученики уже засыпали, любила черкнуть на бумаге, помимо прочего, свои мысли о профессиональной стороне жизни. Вот пример одной из таких мыслей. «Ох! Как же мне хочется изучать латынь, французский, искусство, науку, да что угодно, лишь бы не эта собачья жизнь: только шьешь и детей учишь, переписываешь тексты и моешь посуду каждый божий день… Почему лишь мужчинам разрешено изучать физику, богословие, астрономию и вдобавок химию, ботанику, логику, математику и т. д. и т. п.»^{66}? Комментарий этой гувернантки, ее вопрос, доносится к нам из темноты. Но также и освещает кое-что в ней. Однако продолжим поиск; поищем тут и там упоминания о профессиях женщин XIX века. И наткнемся на сестру Артура Клафа[175], ученика Доктора Арнольда[176] и профессора колледжа Ориэлл, Анну Клаф[177], которая, хоть и работала даром, была первой директрисой Ньюнема и, таким образом, может считаться прародительницей женщин с профессией. Ее обучение заключалось в том, что она «переделывала почти всю работу по дому», «зарабатывала, чтобы отдавать деньги, взятые взаймы у друзей», «настаивала на открытии небольшой школы», читала книги своего брата и восклицала: «Будь я мужчиной, то не работала бы для того, чтобы нажить капитал и заработать имя себе и своей семье. Отнюдь! Я бы трудилась для своей страны и жителей ее сделала своими наследниками»^{67}. Женщины прошлого века были, видно, не без амбиций. Затем мы обнаруживаем Жозефину Батлер, которая, хоть и не совсем женщина с профессией, сначала возглавила кампанию против Закона об Инфекционных Заболеваниях и одержала в ней победу, а затем — кампанию против купли-продажи детей «в постыдных целях»[178]. Мы видим, как эта самая Жозефина Батлер отказывается писать о своей жизни и вместо этого говорит о женщинах, которые помогали ей в тех кампаниях: «Полное отсутствие в них какого-либо тщеславия и даже намека на эгоизм явно заслуживает внимания. Непорочные в своих действиях, они сверкают точно бриллианты»^{68}. Тогда это было одно из качеств викторианских женщин, которое они ценили и воспитывали в себе, — отказ от тщеславия и эгоизма; стремление заниматься работой исключительно ради результатов^{69}. По-своему ценный вклад в психологию. А затем, приближаясь уже к нашему времени, мы обнаруживаем Гертруду Белл[179], которая, хотя дипломатическая служба была и остается недоступной для женщин, занимала на востоке должность, позволившую ей называться псевдо-дипломатом. Довольно удивителен тот факт, что «Гертруда никогда не выходила на улицы Лондона без подруги или прислуги^{70} … а, когда ей пришлось ехать в двухколесном экипаже с одного чаепития на другое в компании юноши, она почувствовала себя обязанной написать и признаться в этом моей матери»^{71}. Выходит, они были чисты — эти псевдо-политические женщины викторианской эпохи?^{72} И не только телом, но также душой. «Гертруде запрещали читать „Ученика“ Бурже»[180], опасаясь, что из подобного чтива наверняка можно всякого понабраться. Неудовлетворенными, но амбициозными; амбициозными, но аскетичными; целомудренными и все же смелыми — примерно такими мы видим этих женщин. Но давайте продолжим поиски, и если не в строках биографий, тогда между ними. Среди множества мужчин мы обнаруживаем огромное количество женщин, занимавшихся тем, что следует считать профессией — работой, заключающейся в том, чтобы произвести на свет с десяток детей, управлять домашним хозяйством, ухаживать за каким-нибудь инвалидом, бедным или больным человеком и присматривать то за старым отцом, то за матерью. Но это не оплачивается и вообще не зовется профессией, вот только в истории XIX века мы видим столько загруженных работой матерей, сестер и дочерей образованных мужчин, что мы обязаны собрать истории всех этих женщин и в качестве послания оставить их тем, у кого хватит воображения и времени покопаться в них и изучить. Позвольте тогда, коли уж вы торопите нас с ответом, подвести итог всем выборочным сведениям и беглым размышлениям о профессиональной деятельности женщин XIX века, повторно цитируя чрезвычайно важные слова одной из них, которая, хоть и не являлась профессиональным работником в прямом смысле, тем не менее имела репутацию известной путешественницы — Мэри Кингсли: