Три дочери Евы - [94]
Жена его послушно направилась к кожаным диванам, экстрасенс следовал за ней.
Хозяйка подозвала горничную:
– Принесите нашему гостю…
– Горячего чая, – подсказал экстрасенс.
– Чая? О нет! Вы должны выпить чего-нибудь покрепче. Я настаиваю.
– Только после того, как закончу работу, – покачал головой экстрасенс. – А сейчас жидкость в моем стакане должна быть прозрачной, как и мой взгляд.
«Чай вовсе не прозрачный. Как и этот человек», – подумала Пери, слышавшая их разговор.
Пока женщины рассаживались на диванах, мужчины собрались вокруг оригинальной инсталляции, красовавшейся в другом конце комнаты, – скульптурного изображения огромной доисторической рыбы с накрашенными губами, в оттоманской феске с кисточкой. Избавившись от необходимости быть вежливыми, они вовсю дымили сигарами и от души сквернословили. Хозяин подал знак все той же горничной:
– Эвладим[23], принеси нам коньяк и миндаль.
Пери, вставшая из-за стола вместе со всеми, медлила посреди комнаты. Как и всегда в подобных ситуациях, она чувствовала себя до крайности неуютно. Разделение по половому признаку, неизменное на всех стамбульских приемах, вызывало у нее неприятие. В домах, где хозяева придерживались консервативных традиций, доходило до того, что мужчины и женщины собирались в разных комнатах и не общались весь вечер. Супружеские пары разделялись, едва переступив порог, и воссоединялись лишь после окончания вечеринки.
Даже в либеральных кругах не отказывались от подобной практики. После обеда женщины собирались стайкой, словно им необходимо было посекретничать, и щебетали без умолку, перескакивая с одной темы на другую. Впрочем, список обсуждаемых тем был не так уж велик: дети и школа; витамины, пищевые добавки и низкокалорийные диеты; фитнес, пилатес и йога; светские скандалы и сплетни. Представительницы среднего класса обсуждали знаменитостей так, словно те были их друзьями, а своих друзей – так, словно те были знаменитостями.
Пери всегда предпочитала женским разговорам мужские, несмотря на то что они чаще всего бывали довольно мрачными. Раньше она просто машинально присоединялась к мужскому кружку и участвовала в жарких дискуссиях о политике, экономике и футболе. Мужчины не возражали против ее присутствия и воспринимали ее как равную, хотя и не заводили при ней разговоров о сексе. Однако подобное поведение стало вызывать у других женщин недоумение, граничащее с откровенным осуждением. Пери с удивлением заметила, что некоторые женщины недовольны тем, что она проводит время в обществе их мужей. Постепенно она была вынуждена отказаться от своего маленького мятежа, принеся еще одну жертву на алтарь благопристойности.
Сейчас ей не хотелось присоединяться ни к мужчинам, ни к женщинам, она мечтала просто побыть одна. Стараясь не привлекать внимания, Пери выскользнула на террасу. Прохладный ветер, долетавший с моря, заставил ее поежиться. В воздухе чувствовался запах отлива. На другой стороне Босфора, над азиатской частью города, небо приобрело темно-синий оттенок. Над водой клубились клочья тумана, похожие на муслиновые лоскутки. Вдали на рыбачьей лодке поднимали парус. Пери представила себе рыбаков, суровых и молчаливых. Лишь изредка они обмениваются парой негромких слов, чтобы не распугать рыбу. Взоры их неотрывно устремлены на морскую гладь, дающую им пропитание. Ей вдруг тоже захотелось оказаться там, в рыбачьей лодке, среди блаженного безмолвия и покоя.
В следующее мгновение, словно издеваясь над ее мечтами, тишину пронзил вой полицейской сирены. Пока она стояла здесь, вдыхая морской воздух и любуясь пейзажем, Стамбул жил своей обычной жизнью. Кого-то застрелили, кого-то ограбили, кого-то избили… а кто-то сейчас, именно в эту минуту, встретил свою любовь.
В левой руке Пери сжимала телефон мужа. Ощущая его гладкую металлическую поверхность, она пыталась решить, что же ей делать. С тех пор как она последний раз говорила с Ширин, прошло много лет. Телефонный номер ее давней подруги вполне мог измениться. Но даже если он остался прежним, нет никаких гарантий, что Ширин захочет с ней разговаривать. Однако желание позвонить было таким сильным, что Пери не могла ему противиться. В этот странный вечер, когда она позволила прошлому проникнуть в настоящее, чувство сожаления об утраченном не отпускало ее.
Повертев в руках телефон, она открыла список контактов и начала его пролистывать. На имени «Менсур» ее палец остановился. Рядом было написано: «Баба». Так заведено в браке – родители твоего супруга или супруги автоматически становятся твоими родителями. Словно обычные подписи на брачном свидетельстве могут вот так, запросто, внести изменения в прошлое других людей, полное любви, непонимания и разочарований. Странно, что ее муж не стер имя Менсура после внезапной смерти тестя. Быть может, это первый признак надвигающейся старости – сохранять имена покойных друзей и родственников в своих адресных книгах, продолжая тем самым их призрачное существование. Потому что настанет день, и ты сам превратишься в такое же имя с записанным рядом телефоном.
Пери набрала присланный матерью номер. Затаив дыхание, она прислушивалась к стоявшей в трубке тишине, которая с каждым мгновением становилась все более безнадежной. Эти секунды неизвестности, когда ты не знаешь, услышишь в ответ голос или короткие гудки, всегда казались ей невыносимо длинными.
Турецкая писательница Элиф Шафак получила международное признание трогательными романами о любви и непонимании, в которых сплелись воедино мотивы Востока и Запада. Две сестры-близнеца родились в селе на границе Турции и Сирии, где девушек ценят за чистоту и послушание, где неподобающее поведение женщин может послужить поводом для убийства во имя чести. Ведь честь зачастую – это единственное, что осталось у мужчины-бедняка. Одна из сестер – Джамиля – становится местной повитухой, а вторая – Пимби – выходит замуж и уезжает с мужем в Лондон.
До сорока лет жизнь Эллы Рубинштейн протекала мирно и размеренно. Образцовая хозяйка, прекрасная мать и верная жена, она и предположить не могла, что принесет ей знакомство с рукописью никому не известного автора. Читая «Сладостное богохульство», Элла перестает понимать, где находится — в небольшом американском городке в двадцать первом веке или в тринадцатом столетии в Малой Азии? С таинственным автором романа она переписывается или же с самим Шамсом из Тебриза, знаменитым и загадочным странствующим дервишем? Любовь врывается в ее сердце, полностью переворачивая привычную и такую милую ей жизнь…
Роман «Стамбульский бастард» представляет историю двух семей, турецкой и армянской, разделенных драматическими событиями на их родине в начале двадцатого века. Никто из членов этих больших семей даже не подозревает, что трагедия прошлого тесно связала их невидимыми нитями. Но вот в Стамбул из Сан-Франциско приезжает американка армянского происхождения Армануш, которая хочет распутать клубок семейных тайн и разобраться в себе. В Стамбуле она останавливается у турецких родственников отчима, где знакомится со своей сверстницей – девятнадцатилетней Асией.
Кипр. 1974 год. Пара юных влюбленных, грек Костас и турчанка Дефне, тайно встречаются в романтической таверне под сенью старого фигового дерева, растущего прямо в зале. Дерево это становится свидетелем трагических событий, расколовших пополам некогда мирный прекрасный остров, исковеркавших судьбы его обитателей и, казалось, навсегда разлучивших Костаса и Дефне… Лондон. Конец 2010-х годов. В саду дома, где с Костасом живет его шестнадцатилетняя дочь Ада, растет молодое фиговое дерево. Для Ады это единственное связующее звено с островом, где она никогда не была, и с драматической историей ее семьи, которая, подобно дереву, уходит корнями в далекое прошлое… «Остров пропавших деревьев» – трогательная, романтическая история любви на фоне междоусобиц и ужасов гражданской войны. Впервые на русском языке!
XVI век. Османская империя. Эпоха Сулеймана Великолепного.Волею судьбы двенадцатилетний Джахан и его подопечный, белый слоненок по кличке Чота, оказываются в Стамбуле, при дворе могущественного султана. Здесь Джахану суждено пережить множество удивительных приключений, обрести друзей, встретить любовь и стать учеником выдающегося зодчего – архитектора Синана.Удивительный рассказ о свободе творчества, о схватке между наукой и фанатизмом, о столкновении любви и верности с грубой силой…Впервые на русском языке!
Текила Лейла была убита. Ее сердце уже перестало биться, но в течение 10 минут 38 секунд ее мозг все еще активен. И за эти краткие минуты Лейла вспоминает свою жизнь и друзей, таких же изгоев, как она. Ее детство прошло в провинции в глубоко религиозной семье с деспотичным отцом, слепо следующим законам Корана. Не выдержав диктата отца, Лейла убегает из дому в Стамбул, где оказывается втянутой в секс-индустрию. Несмотря на жестокость, царящую в мире торговли женским телом, Лейле придется через многое пройти и многое вынести, но ей удастся сохранить главное – свою душевную чистоту… Впервые на русском языке!
«Ашантийская куколка» — второй роман камерунского писателя. Написанный легко и непринужденно, в свойственной Бебею слегка иронической тональности, этот роман лишь внешне представляет собой незатейливую любовную историю Эдны, внучки рыночной торговки, и молодого чиновника Спио. Писателю удалось показать становление новой африканской женщины, ее роль в общественной жизни.
Настоящая книга целиком посвящена будням современной венгерской Народной армии. В романе «Особенный год» автор рассказывает о событиях одного года из жизни стрелковой роты, повествует о том, как формируются характеры солдат, как складывается коллектив. Повседневный ратный труд небольшого, но сплоченного воинского коллектива предстает перед читателем нелегким, но важным и полезным. И. Уйвари, сам опытный офицер-воспитатель, со знанием дела пишет о жизни и службе венгерских воинов, показывает суровую романтику армейских будней. Книга рассчитана на широкий круг читателей.
Боги катаются на лыжах, пришельцы работают в бизнес-центрах, а люди ищут потерянный рай — в офисах, похожих на пещеры с сокровищами, в космосе или просто в своих снах. В мире рассказов Саши Щипина правду сложно отделить от вымысла, но сказочные декорации часто скрывают за собой печальную реальность. Герои Щипина продолжают верить в чудо — пусть даже в собственных глазах они выглядят полными идиотами.
Роман «Деревянные волки» — произведение, которое сработано на стыке реализма и мистики. Но все же, оно настолько заземлено тонкостями реальных событий, что без особого труда можно поверить в существование невидимого волка, от имени которого происходит повествование, который «охраняет» главного героя, передвигаясь за ним во времени и пространстве. Этот особый взгляд с неопределенной точки придает обыденным события (рождение, любовь, смерть) необъяснимый колорит — и уже не удивляют рассказы о том, что после смерти мы некоторое время можем видеть себя со стороны и очень многое понимать совсем по-другому.
Есть такая избитая уже фраза «блюз простого человека», но тем не менее, придётся ее повторить. Книга 40 000 – это и есть тот самый блюз. Без претензии на духовные раскопки или поколенческую трагедию. Но именно этим книга и интересна – нахождением важного и в простых вещах, в повседневности, которая оказывается отнюдь не всепожирающей бытовухой, а жизнью, в которой есть место для радости.
«Голубь с зеленым горошком» — это роман, сочетающий в себе разнообразие жанров. Любовь и приключения, история и искусство, Париж и великолепная Мадейра. Одна случайно забытая в женевском аэропорту книга, которая объединит две совершенно разные жизни……Май 2010 года. Раннее утро. Музей современного искусства, Париж. Заспанная охрана в недоумении смотрит на стену, на которой покоятся пять пустых рам. В этот момент по бульвару Сен-Жермен спокойно идет человек с картиной Пабло Пикассо под курткой. У него свой четкий план, но судьба внесет свои коррективы.