Три девицы под окном - [14]

А ещё зимой можно гадать: писать на бумажках различные мужские имена и складывать их в старую папину шапку, после чего, не глядя, вытаскивать свою судьбу. Рита однажды вытянула странное имя – Серхио, и ужасно ругалась затем на Нельку; оказывается, эта интеллектуалка вычитала его в каком-то испанском романе! «Где мне теперь прикажешь искать этого Серхио?! – вопила оскорблённая Рита. – Старой девой, что ли, оставаться?»

Были ещё страшные, жуткие гадания: со свечой и зеркалом, но подружек постоянно пробивало на хиханьки да хаханьки, так что ничего путёвого из этого ни разу не вышло. Они всё ещё были глупенькими и наивными девчонками, для которых слово «суженый» казалось чем-то заоблачно далёким и несерьёзным.

Ася, как самая старшая, предсказуемо повзрослела раньше них. Благополучно миновав все опасности переходного возраста (ни прыщей, ни подростковой сутулой неловкости, ни скверного характера), к тринадцати годам она по-прежнему была дивно хороша, только уже не детской, а девичьей красотой, этакой нежной юной прелестью.

В тот период она немного отдалилась от подруг – перемены, происходящие с её телом, занимали Асю куда больше болтовни об игрушках и мультфильмах, которыми всё ещё жили Рита с Нелькой. Они бредили куклой Синди, которую увидели в рекламе по телевизору – невиданной заморской красавицей; даже не верилось, что заграничные дети могут спокойно играть с этим чудом, а не поклоняться ему. Ася же переживала стресс в связи с первым приходом месячных. Это было пугающе, волнующе, но в то же время даже приятно: осознание того, что она стала девушкой, наполняло её гордостью и чувством собственной важности. Вот только стирать и кипятить окровавленные тряпки было ужасно унизительно. Достать нормальные гигиенические прокладки в девяностые было не так-то легко, в аптеках изредка появлялись толстые целлюлозные «Натали», похожие скорее на матрацы, чем на средства интимной гигиены, но и они использовались лишь в особенных случаях, чуть ли не по праздникам. Ходить с ними было ужасно утомительно – мешал ком между ногами, но всё же это было лучше, чем противные застиранные тряпки, проложенные ватой.

В ней проснулся жгучий интерес ко всему, что было связано с взаимоотношениями полов. Как-то раз, роясь в секретере в поисках маминой янтарной брошки для школьного вечера, она наткнулась на пачку презервативов. Ася даже удивилась – ну надо же, родители такие старые, а всё ещё занимаются этим. В упаковке не хватало пары кондомов, но когда несколько месяцев спустя Ася снова полезла в секретер, то обнаружила, что количество презервативов не изменилось. Очевидно, секс родители практиковали не так уж и часто, что было вполне логично в их возрасте – по Асиному глубокому убеждению, после тридцати лет стыдно было даже думать об этом.

Сама же она запоем читала эротическую литературу – благо, в то время на российские книжные прилавки буквально хлынули всевозможные любовные романы, брошюры об интимной жизни, пособия по сексу и прочие прелести; среди периодики же особенной популярностью пользовалась газета «СПИД-инфо», откуда Ася почерпнула множество интересных и познавательных вещей.

Ей дико хотелось обсудить свои открытия с подругами, но Рита и Нелька были ещё слишком малы для подобных разговоров. Как-то раз, любопытства ради, Ася поинтересовалась у Риты, испытывала ли она когда-нибудь оргазм, на что девочка жутко покраснела, сконфузилась и промямлила, что это невозможно – она же ещё ни с кем и никогда не занималась сексом. «Вот дура», – подумала Ася с сожалением, но тему предпочла не развивать. Больше же поделиться было не с кем. Хоть Ася и привыкла эпатировать окружающих, но откровенничать насчёт тайн собственного тела почему-то не хотелось.

Пытаясь совладать с бушующими в ней страстями, она принялась писать короткие рассказики – о прекрасной любви, но с неизменным уклоном в жёсткую эротику, где реализовывала все свои смутные и пугающие фантазии. Однажды по рассеянности Ася забыла тетрадь с опусами на самом видном месте – вместо того, чтобы привычно спрятать за книгами на полке. Разумеется, по закону подлости именно в тот день маме срочно понадобилось что-то на её письменном столе, и она практически сразу же наткнулась на дочкино творчество. Рассказы она прочла не без интереса; когда же Ася вернулась из школы, мать невозмутимо вернула ей тетрадку и философски заметила:

– Вот сразу видно, что ты пока только теоретик, а не практик. В жизни, увы, всё не так восхитительно…

Ася побагровела и промямлила в ответ что-то маловразумительное, в глубине души расценив это как грубое нарушение своего личного пространства.

Мама, конечно же, была права – всё, что Ася описывала в своих рассказах, являлось лишь плодом её воображения. Но дочка была полна решимости испытать это и на собственной шкуре… Главное – найти подходящего кандидата.

В четырнадцать лет она встретила Диму. Это была самая настоящая первая любовь, какая бывает только у подростков – яркая, бурная, пронзительная. Их потянуло друг к другу, как магнитом. Ася не могла не замечать, какими тоскливыми глазами смотрит на Диму Нелька, похоже, и сама имеющая на него виды, но ничем не могла помочь подружкиному горю. Она прекрасно отдавала себе отчёт в том, что Диме нет до Нельки никакого дела – вернее, он относился к ней с искренней дружеской симпатией, но как девушка она его совершенно не интересовала, так что Ася даже не особо терзалась чувством вины по отношению к подруге.