Три брата - [126]

«Мамино хозяйство, – с нежностью подумал комбриг, – тяжело ей, верно, одной со всем управляться, а вот тянется же – и на ферме работает, и за своей живностью ухаживает. Скучно ей, видать, без всего этого».

Невдалеке от забора, на котором кукарекал петух, под самыми окнами дома стояла в палисаднике ветвистая груша, та самая, которую посадил комбриг еще в дни детства. Под тяжестью плодов дерево склонило ветви почти до земли.

«Подпорки бы поставить», – по-хозяйски подумал комбриг и, сорвав грушу, надкусил ее крепкими зубами, но тут же скривился и отбросил далеко в сторону – груша оказалась незрелой и терпкой. Чтобы перебить неприятный вкус, он сорвал с росшего у забора крыжовника горсть зрелых ягод и, запрокинув голову, высыпал их в широко открытый рот.

«А забор-то здорово покосился, вот-вот упадет, – заметил про себя комбриг. – Заменить бы несколько столбиков и остальные укрепить как следует. Глядишь, он и простоит еще год-два – по крайней мере, коровы в палисадник забираться не будут».

Не откладывая дела в долгий ящик, комбриг начал разыскивать все необходимое, чтобы привести в порядок ограду. Он заглянул в ригу, пошарил в углу в сарае, где отец складывал, бывало, всякую всячину – все, что могло пригодиться в хозяйстве. Но ничего путного тут не нашел, и только рядом с громоздившейся в углу двора навозной кучей увидел несколько кольев. Обстругав и заострив топором, он приладил их к старым столбам, прикрепил проволокой, и, таким образом, кое-как выпрямил забор.

Покончив с этим, комбриг отправился на засаженный картофелем огород, который узкой полоской тянулся за ригой до самого пруда. Хозяйским глазом приметил, что кусты картофеля плохо окучены и что кое-где междурядья заросли травой.

«А ведь скоро, – подумал он, – картофель зацветет, и тогда уже поздно будет окучивать его».

Эзра не стал медлить – раздобыл в сарае тяпку и усердно принялся за дело. С непривычки он вскоре натер мозоли, но, не глядя на это, продвигался все дальше и дальше, с таким расчетом, чтобы к приходу матери закончить работу.

Он увлекся и не заметил, что за оградой давно уже, словно каланча, стоит старый Велвл Монес: восторженно ухмыляясь во весь рот, он каждому прохожему показывает заскорузлым пальцем на комбрига:

– Гляньте, как наш генерал орудует – ни дать ни взять заправский колхозник!

– А чем он не колхозник, – рассудительно отозвался Аврам Свидлер, который, по своему обыкновению, запыхавшись, спешил куда-то. – Он тут вырос – значит, он наш колхозный командир.

Заслышав голоса, комбриг поднял голову и поздоровался с Монесом и Свидлером.

– Ты что, снова старое оружие взял в руки? – с улыбкой спросил Велвл.

– Да вот пора второй раз окучивать картошку, а матери некогда, я и помогаю, – вытирая со лба пот, серьезно отозвался комбриг.

Он чувствовал, как от напряженной работы по телу разливается приятная истома.

«Пора и передохнуть», – подумал он.

Подойдя к ограде, Эзра оперся, слегка согнувшись, на деревянную рукоятку тяпки и завел со старыми знакомыми долгий разговор.

В это время мимо проходила Марьяша. Уж не нарочно ли она очутилась рядом с домом Ходошей? Увидев, что комбриг не один, она остановилась в сторонке, между ригой и небольшим стогом соломы, и стала с любопытством прислушиваться. Но уловить что-либо из разговора ей не удавалось. Видно было только, что Монес рассказывает какую-то смешную историю, и комбриг с Аврамом от души смеются.

Наконец они ушли, и Марьяша, оглядываясь на каждом шагу, нерешительно подошла к ограде. Сердце ее колотилось, волнение стеснило грудь.

– Здравствуйте, – с замешательством молвила Она. – Еще не забыл?

Комбриг, видимо, тоже смутился.

– Мы позавчера… – начал было он и тут же умолк, будто слова застряли у него в горле. – Чего «не забыл»? О чем ты?

– Не забыл, как надо орудовать тяпкой? – с улыбкой пояснила Марьяша.

– А что тут забывать? – несколько разочарованно ответил комбриг, ожидавший, как видно, другого ответа.

– Ну, такому большому начальнику вроде и не подобает тяпкой махать, мог бы и забыть эту премудрость, – ответила Марьяша и тут же пожалела о сказанном.

– Ради матери и начальник должен все помнить, – с достоинством ответил Эзра.

– Это хорошо, что ты не забываешь мать. Ну, а помнишь ли прежних друзей? – попыталась Марьяша подвести разговор к тому, что ее больше всего интересовало.

– Я никого не забыл, – коротко ответил комбриг.

– А вот меня забыл, – сказала Марьяша и, смутившись, покраснела. Комбригу показалось, что глаза ее затуманились.

– Я не забыл тебя… – начал он и запнулся. – Ну, рассказывай, как живешь. Я слышал, что ты обзавелась семьей.

Марьяша низко опустила голову и, помолчав немного, спросила в свою очередь:

– А у тебя есть семья?

– Можно сказать, что нет, – ответил комбриг, и по лицу его Марьяша поняла, что в его жизни произошел какой-то перелом.

– А ты здесь узнал, что у меня семья, или до тебя раньше дошли об этом слухи? – полюбопытствовала Марьяша, испытующе глядя на комбрига исподлобья.

– Мне написала об этом мать, – ответил комбриг.

– Я вышла замуж много месяцев спустя после того, как перестала получать от тебя письма. Вышла только тогда, когда узнала, что ты женился.