Тревоги пути - [20]

У Лины тоже задрожали губы, смотря на Кейт. Все-таки жутко осознавать, что тех, с кем ты росла в детстве, больше нет в живых.

— Пусть Мирра проведет их тропой новой жизни, — тихо сказал Мэйтон, и разлив по емкостям травяной отвар, выпил не чокаясь.

— Что думаешь делать дальше? – несколько погодя, серьезно спросил Мэйтон пса.

— У меня один путь — к эльфам, послание я помню наизусть, я сам составлял его. Если не предупрежу, то хотя бы договорюсь с тамошним главой о мире, и предложу своих воинов в качестве поддержки. Надеюсь, мой статус не позволит им прогнать меня.

Мэйтон понял, что перед ним сидит не простой воин, а как минимум советник, или сын Главы Клана.

— Я уверен в том, что твою просьбу не оставят без внимания, — твердо сказал эльф.

— Я все рассказал о себе, хотелось бы услышать вашу историю, — поворачивая над огнем исходящий соком кусок мяса, сказал Хаск.

Мэйтон с Кейт довольно складно поведали все их приключения, опустив при этом роль Лины во всей этой истории.

— Так вы не туда повернули! Я неплохо ориентируюсь в этой местности, и вам надо было поворачивать направо, а не налево.

— А знаешь, как попасть к оракулу? – оживился эльф.

Хаск хитро прищурился.

— К ней нет единой дороги. У каждого она своя. И возможно, моя тропа не приведет вас к ней. Но я могу сказать, как шел сам.

«Ага, он сказал «у неё», подумал эльф, «Значит, легенды не врут, но спрашивать Хаска о том, зачем он ходил бесполезно, все равно не скажет, да и рассказывать налево и направо нельзя. Это личный путь, всякого, решившегося на него, и для каждого, он свой».

Мэйтон согласно кивнул. Хуже не будет. Тем более, что у них есть своя карта.

— После того ущелья, —он кивнул в сторону пропадающих в сумерках гор, — Дорога вас выведет к обрыву, в него срывается с огромной скалы водопад. Он называется «Три ступени». На мосту будьте осторожней, дощечки довольно скользкие, я чуть не рухнул в пропасть. Как только я перешел его, путь мой лежал по лесу. Там тоже осторожней. Неизвестно, какие еще твари там водятся. Я встретил лишь стаю трупоедов, да пару гигантских саблезубых жаб.

Услышав такие названия местной фауны, Лина вновь похолодела. Как будто драконов и орков им было мало. Что же это за мир такой? На каждом шагу тебя норовит кто-то съесть.

— После леса начинаются каменистые пустоши и ущелья, продолжал пес, — То, которое вы ищите, будет по левую руку. А лестница начинается в третьем по счету от «Желтого», в «Синем» ущелье.

— А почему они так называются, — спросила Кейт.

— Вы сами это поймете, когда попадете туда, — загадочно ответил Хаск.

Пискнув, из матерчатого мешочка Лины, выбрался малыш гадфен.

От неожиданности, Хаск чуть не выронил в огонь очередной кусок мяса, который обжаривал над огнем. А Мэйтон еле успел перехватить его руку, уже потянувшуюся за мечом.

— Не торопись, пёс, — улыбнулся он, — Она обязана ему своей жизнью, — кивнув на Лину, пояснил он.

— Так это он укусил орка? Я не разглядел издалека, — подозрительно взглянув в сторону дракончика, оправдался Хаск.

— Не укусил, а обжог, — тихо пояснила Лина, — Он плюется ядовитой слюной.

Хаск кивнул, прожевывая мясо.

— Странно, что он тебя не обжигает, — задумчиво протянул Хаск, наблюдая, как малыш заковылял к воде, но пить не стал, а порывшись клювиком в камнях, полакомился лягушкой-подкаменкой. Еще поймав на лету нескольких жуков, возвратился к хозяйке.

— Я с другого материка и на меня этот яд не действует — соврала девушка, принимая на руки малыша.

Пёс приподнял рыжую бровь и скептически хмыкнул. Но спорить не стал. В конце концов у каждого есть свои тайны.

— Ладно, давайте укладываться. У нас был очень тяжелый день, — сказал Мэйтон, дабы прекратить щекотливый разговор.

— Полностью солидарен, — согласился Хаск. – У меня тоже был тяжелый день. Он развязал толстый сверток с мягкой бараньей шкурой и завернувшись в нее, мгновенно заснул.

«Хорошо, что орки не выкинули его и не спали в нем, а то бы шкура воняла после них, нестерпимо», подумал Хаск засыпая.

Девчонки не поставив палатки, накрылись одеялами и тоже затихли.

Мэйтон посидел немного у костра, наблюдая, как на землю опускается ночь. На бархатном темном небе высыпали мириады звезд, а слева, серебристым заревом из-за гор, вставал красавец-месяц.

Обдумывая последние новости, он подкинул несколько поленьев в огонь, и подполз к Лине, тронув ее за плечо.

Только что заснувшая девушка, тут же вскинулась чуть не вскрикнув. Но перед ней на корточках сидел всего лишь Мэйтон.

— Ч-щ-щ! — приложив палец к губам, прошипел он, — Не пугайся, это я.

Лина кивнула, как бы спрашивая: «Зачем разбудил?»

— Ты можешь дать мне еще один лист бумаги, и как там ее…, ручку. Пожалуйста.

Девушка согласно кивнула и без лишних вопросов полезла в свой рюкзак. Она настолько устала, что ей, было все равно, зачем он все это просит. Если ему на сон грядущий захотелось рисовать, или черкнуть пару строк родной матушке, то его вряд ли кто-то остановит.

—Спасибо, — благодарно прошептал он.

Отдав просимое, она повернулась на бок и вновь, мгновенно заснула.

Мэйтон подсел ближе к огню и положив на колени плотную папку, а на нее акварельный лист, принялся писать письмо домой.