Третья мировая война. Какой она будет - [7]

Именно тогда конфликт переместился в киберпространство. Эстония, как ни странно, является одной из самых «интернетизированных» стран мира и вместе с Южной Кореей существенно обгоняет Соединенные Штаты по широте использования Интернета в повседневной жизни. Такие достижения создают отличную мишень для кибератаки. После «бронзовой» ночи на серверы, поддерживающие самые популярные в Эстонии веб-страницы, обрушилась масса запросов, и в результате перегрузки некоторые из них вышли из строя. Другие были так заняты входящими пингами, что, по сути, оказались недоступными. Жители Эстонии не могли посещать веб-сайты газет, пользоваться услугами государственных электронных служб и банков.

Эстония столкнулась с DDoS-атакой. Как правило, DDoS-атака является незначительной помехой, а вовсе не главным кибероружием. По сути, это предварительно запрограммированный поток интернет-трафика, выводящий из строя или блокирующий сеть. Атака является распределенной в том смысле, что тысячи, даже сотни тысяч компьютеров включаются в процесс рассылки электронных запросов на несколько интернет-адресов. Атакованные компьютеры образуют ботнет (от (RO)BOT + NET(WORK), роботизированная сеть) зомби-компьютеров под дистанционным управлением. Атакованный зомби-компьютер выполняет инструкции, загруженные в него без ведома владельца. На самом деле хозяева компьютеров могут даже не знать, что их компьютеры превратились в зомби и участвуют в DDoS-атаке. Пользователь в лучшем случае замечает, что его ноутбук работает чуть медленнее, а страницы открываются чуть дольше, чем обычно, и это единственный признак. Все злонамеренные действия происходят внутри, никак не отражаясь на экране монитора. Ваш компьютер прямо сейчас может быть частью ботнета.

Обычно все происходит так: за недели или месяцы до того, как ботнет переходит в наступление, пользователь заходит на некую совершенно безобидную на вид страницу, и с этой страницы загружается программа, превращающая компьютер в зомби. Или открывает электронное письмо своего знакомого, которое внедряет в компьютер программу зомбирования. Антивирусы или брандмауэр могут поймать и заблокировать заразу, но хакеры постоянно находят новые способы обойти защиту.

Иногда зомби-компьютер спокойно ждет команды. Иной раз он начинает искать другие компьютеры для атаки. Когда один компьютер заражает другие, а те делают то же самое, — работает так называемый вирус «червь», и заражение переходит с одного компьютера на тысячи и миллионы. Всего лишь за час инфекция может распространиться по всему миру.

Эстонская DDoS-атака стала самой крупной в истории. Заработало несколько разных ботнетов, и каждый охватывал десятки тысяч зараженных компьютеров. Сначала эстонцы подумали, что вывод из строя нескольких вебстраниц — дело рук раздраженных и возмущенных русских. Но затем ботнеты начали атаковать интернет-адреса, не известные большинству людей. Это были не общедоступные веб-страницы, а адреса серверов, управляющих телефонной сетью, системой верификации кредитных карт, каталогами интернет-ресурсов. Потоки запросов на эстонские сайты стали поступать с более чем миллиона компьютеров. Hansapank, крупнейший банк в стране, не устоял. На всей территории нарушились торговля и связь, но атака не прекращалась.

Раньше один сайт мог подвергаться DDoS-атаке в течение нескольких дней. На этот раз все было иначе. Сотни важнейших сайтов страны подвергались атакам неделя за неделей и не могли вернуться в исходное состояние, предшествовавшее сбою. В то время как эксперты по компьютерной безопасности со всей Европы и Северной Америки устремились в Таллинн, Эстония обратилась в НАТО. Команда реагирования на инциденты попыталась принять контрмеры, которые в прошлом позволяли эффективно справляться с меньшими DDoS-атаками. Зомби легко адаптировались, возможно, перепрограммированные главными компьютерами. Атака продолжалась… С помощью специальной аппаратуры эксперты по кибербезопасности проследили за атакующими пингами и смогли поймать момент, когда зараженные машины «звонят домой» на главные компьютеры. Маршрут этих сообщений удалось проследить вплоть до управляющих компьютеров, а иногда и дальше, до управляющих устройств более высокого уровня. Эстония утверждала, что управляющие машины располагаются в России и что в программном коде использовалась кириллица.

Российское руководство с негодованием отвергло свою причастность к кибератаке на Эстонию. Кроме того, оно ответило отказом на официальный дипломатический запрос о содействии в отслеживании взломщиков, хотя по существующему двустороннему соглашению Москва должна была оказывать помощь. Проинформированные о том, что следы ведут в Россию, правительственные чиновники предположили, что, вероятно, российские патриоты, разгневанные поступком Эстонии, взяли дело в собственные руки. Возможно, так и было.

Но даже если верить в теорию российских патриотов, без ответа остается вопрос, почему российское правительство не попыталось пресечь незаконную деятельность таких «комитетов бдительности». Никто ни на минуту не сомневался в том, что у преемников КГБ была возможность найти и заблокировать компьютеры виновных. Те, кто ближе знаком с современной Россией, предполагали, что дело не только в пассивности российских правоохранительных служб, закрывающих глаза на хулиганство националистически настроенной молодежи. Большинство опытных российских хакеров, за исключением тех, кто фактически работает на государство, в той или иной степени сотрудничают с организованной преступностью. Организованной преступности позволено процветать благодаря непризнаваемой связи со службами безопасности. В действительности различие между криминальной сетью и службами безопасности, которые контролируют большинство российских министерств и органов местного самоуправления, весьма размыто. Многие эксперты по России полагают, что некоторые высшие государственные должностные лица не препятствуют организованной преступности, получая свой «кусок пирога», или, как в случае с Эстонией, компенсацию за помощь в грязных делах. Помните слова дона Карлеоне из «Крестного отца»: «Когда-нибудь… а возможно, этот день и не наступит. — я попрошу тебя оказать мне услугу».