Третья мировая война. Какой она будет - [6]

Неудивительно, что многие иракские офицеры последовали рекомендациям, которые были разосланы по внутренней иракской сети. Как обнаружили американцы, многие подразделения аккуратно выстроили танки за пределами баз, тем самым позволив американским самолетам аккуратно их взорвать. Некоторые иракские военачальники распустили свои подразделения за несколько часов до начала войны. Люди переоделись в гражданскую одежду и ушли домой или, по крайней мере, попытались так поступить.

Хотя администрация Буша и выразила готовность внедриться в иракскую сеть, чтобы провести психологическую подготовку до начала традиционных военных действий, она, по всей видимости, не пошла на взлом банковской сети Ирака и других стран, чтобы лишить Саддама Хусейна доступа к деньгам. Такие возможности действительно существуют, но юристы опасаются, что другие страны воспримут покушение на банковские счета как нарушение международного закона и сочтут опасным прецедентом. Юрисконсульты также боятся непредусмотренных последствий, в частности того, что американские хакеры ограбят не те счета или разрушат всю систему финансовых институтов.

Вторая война между США и Ираком, как и нападение Израиля на Сирию, продемонстрировала два преимущества кибервойны. Во-первых, кибервойна облегчает традиционные наступательные военные действия, выводя из строя систему обороны врага. Во-вторых, кибервойна позволяет деморализовать врага с помощью пропаганды, рассылки информации по электронной почте и через другие интернет-ресурсы вместо устаревшей практики сбрасывания листовок. (Вспомните тысячи листовок с текстом на арабском языке и рисунками, которые сбрасывались с самолетов над иракскими войсками в 1991 году, — это были подробные инструкции о том, как капитулировать. Эти листовки несли с собой тысячи иракских солдат, когда сдавались.)

* * *

Налет на сирийскую ядерную установку и киберактивность США накануне вторжения в Ирак — вот примеры использования хакеров как вспомогательного инструмента традиционной наступательной войны. Однако использование киберпространства в политических, дипломатических и военных целях не обязательно должно сопровождаться бомбардировками и танковыми сражениями. Представить, как будет выглядеть автономная кибервойна, помог, как ни странно, небольшой ганзейский город с населением в 400 тысяч человек, расположенный на берегах Балтийского моря, — Таллинн. Советский Союз распался, и многие его республики отмежевались от Москвы и СССР. Эстония была вынуждена войти в состав Советского Союза, после того как Красная Армия освободила Балтийские республики от нацистов во время Великой Отечественной войны, как называют Вторую мировую в России.

Красная Армия или, по крайней мере, коммунистическая партия Советского Союза не желали, чтобы эстонцы, так же как и остальные народы Восточной Европы, забыли жертвы, принесенные во имя их освобождения. Поэтому в Таллине, как и в большинстве столиц восточноевропейских стран, воздвигались огромные памятники солдатам Красной Армии. Чаще всего эти бронзовые солдаты устанавливались на могилах красноармейцев. Я на такой монумент впервые наткнулся, почти в буквальном смысле слова, в Вене в 1974 году. Когда я спросил охранявших его полицейских, почему нейтральная Австрия поместила изваяние гигантского солдата едва ли не в самом центре столицы, они ответили, что после войны этого потребовал Советский Союз, заручившись также обещанием Австрии никогда его не убирать. На самом деле этот памятник защищен конвенцией, которую вместе с Советским Союзом подписали США и Австрия, когда советские войска выводились из Австрии в 1950 году. В 1970-х жители Вены называли эту бронзовую громадину «единственным русским солдатом, который не насиловал наших женщин». Очевидно, эти статуи так же важны для русских, как для многих американских ветеранов, их семей и потомков священны заокеанские могилы соотечественников, погибших во время Второй мировой войны. Гигантские бронзовые монументы имеют важный смысл и для освобожденных, правда, смысл этот совершенно иной. Памятники и захороненные под ними тела красноармейцев служили символическими громоотводами. А в Таллинне такое сооружение привлекло кибермолнию.

Напряжение между этническими русскими, проживающими в Эстонии, и коренным населением страны стало расти с тех пор, как на исходе холодной войны страна объявила о своей независимости. Большинство эстонцев стремились избавиться от любых напоминаний о тех 50 годах, когда Эстония вынужденно входила в состав СССР. В феврале 2007 года законодатели выдвинули инициативу «Об устранении запрещенных строений», согласно которой необходимо было разрушить все, что связано с оккупацией, включая бронзового солдата. Эстонцев возмущал тот факт, что с приходом Красной Армии были осквернены могилы их собственных ветеранов.

Москва с недовольством заметила, что демонтаж бронзового солдата бесчестит героически погибших советских воинов, включая тех, кто похоронен под ним. Стремясь избежать инцидента, эстонский президент наложил вето на закон. Но давление общества, требовавшего демонтировать памятник, росло, а решимость русской этнической группы защищать, а эстонской — уничтожить монумент принимала все более воинственный характер. Вслед за промозглой балтийской зимой пришла весна, и политические страсти выплеснулись на улицы. В ночь на 27 апреля 2007 года, теперь называемую «бронзовой», у памятника произошло столкновение радикально настроенных представителей обеих этнических групп с полицией. Власти быстро вмешались и перенесли статую на новое охраняемое место на военном кладбище. Однако разногласия на этом не утихли, перенос памятника вызвал возмущенно-патриотический отклик московских СМИ и Думы — российской законодательной власти.