Третья книга мечей - [46]

— Как видишь, я доверяю тебе и твоему обещанию, — заметила она. — За девять лет сражений с тобой я узнала тебя достаточно, чтобы положиться на твое слово.

— А мы также узнали кое-что о вашем характере, мадам, — впервые заговорил с ней сир Эндрю. — И о вашем, барон Эминтор. Итак, что вы хотите мне сказать? Ради чего попросили о срочной встрече?

Барон не уступал силой и статью сиру Эндрю, и вид имел почти такой же искренний и честный, хотя спутник Серебряной королевы был, вероятно, моложе рыцаря лет на пятнадцать. Денис заметил у обоих — настоящих бойцов — полученные в сражениях шрамы. Глаза у Эминтора были умные, и Денис слышал, что тот наделен даром дипломата — когда решает воспользоваться языком, а не мечом.

А королева… всходя на трон Ямбу, она была еще девочкой-подростком. Говорили, что первым ее указом стало повеление казнить заговорщиков, убивших ее родителей во время неудавшейся попытки переворота. Да и в последующие двадцать лет удержаться на троне ей было нелегко. Немало заговорщиков и интриганов отправилось за эти годы вслед за первыми мятежниками. С самого шаткого начала ее правление — за исключением немногих счастливых мест вроде Ташиганга — не было мягким. Говорили, что с годами мысль о том, будто против нее плетут заговоры, становилась все более навязчивой и что четыре года назад она продала в рабство свою несовершеннолетнюю и незаконнорожденную дочь — из-за ее предполагаемого участия в одном из них. Ариан была ее единственным ребенком; все знали, что Серебряная королева никогда официально не была замужем.

— Мне нравятся мужчины, умеющие сразу переходить к сути дела, — сказала она сиру Эндрю. — Но сперва всего один вопрос: известно ли вам, что Темный король ныне владеет Мыслебоем?

— Об этом нам сообщили, — невозмутимо ответил рыцарь.

Его спокойный ответ застал королеву и барона врасплох.

— А я-то думала, что вы тут прозябаете в глуши! — воскликнула королева Ямбу. — Передайте мои поздравления вашим разведчикам.

— Я уверен, сир Эндрю, вы согласитесь с тем, что этот факт меняет стратегическую ситуацию для всех нас, — добавил барон.

Рыцарь несколько секунд молча смотрел на него, потом повернулся к королеве:

— И какие именно изменения вы подразумеваете, мадам?

Королева рассмеялась — мягко и несколько печально.

Неподалеку лежало упавшее дерево, чей изогнутый ствол остался на удобной высоте, опираясь на обломки веток. Королева подошла к нему и уселась.

— Я предвижу, что стану первой жертвой Вилкаты, если не приму никаких ответных мер, и быстро. Буду говорить откровенно: раз, по твоим же словам, ты знаешь меня достаточно хорошо, то тебе известно, что я предпочитаю говорить именно так. Если Вилката с Мыслебоем в руке выступит сейчас против моей армии, то, если мои солдаты каким-либо образом не сумеют выстоять против него — а у меня нет никаких оснований на это надеяться, — моя армия в лучшем случае разбежится. А в худшем — присоединится к Вилкате и усилит его армию, которая уже сейчас больше, чем твоя и моя вместе взятые. Ты, разумеется, будешь аплодировать моему свержению и гибели… но не очень долго.

Рыцарь, по-прежнему угрюмый, кивнул.

— Итак, королева Ямбу, что ты предлагаешь?

— Не более того, о чем ты уже наверняка и сам догадался, сир Эндрю. Разумеется, союз между нами. — Она слегка повернула голову, ее благородная осанка почти превратила в тот момент бревно в трон. — Скажи ему, любезная дама, если ты его любишь: союз со мной теперь его единственный шанс.

Ни сир Эндрю, ни дама Йолди не ответили сразу. Однако вид у рыцаря был настолько мрачный, что, когда он заговорил, Денис подумал, что переговоры в тот же момент и закончатся.

— Предположим, мы объединим наши силы против Вилкаты… И что дальше? — спросила дама Йолди. — Как вы предлагаете одолеть Мыслебой — с нашей помощью или без нее?

— Для начала, — ответил за королеву барон, — мы намерены избегать сражений с войсками Вилкаты, пока не убедимся, что его самого на поле боя нет. А никому из своих подчиненных он Мыслебой не доверит, уж в этом можно не сомневаться. Наши разведчики станут обмениваться сведениями о передвижениях Темного короля. Да, задача будет невероятно трудной, даже если мы объединимся, — но если мы продолжим еще и воевать друг с другом, то она станет и вовсе неразрешимой.

У дамы Йолди появился второй вопрос:

— Предположим на секунду, что такой союз окажется действующим, пусть даже временно, — но как вы намерены поступить с Мыслебоем, когда Темный король будет каким-либо образом побежден?

Королева Ямбу улыбнулась — вопрос ее искренне развеселил, — и улыбка сделала ее лицо еще привлекательнее.

— Это я предоставлю решать вам.

— Ты отдашь нам Мыслебой? — изумилась дама Йолди.

— Почему бы и нет? — ответила королева после очень короткой паузы. — Я вполне могу на это согласиться, потому что считаю твоего благородного рыцаря одним из немногих людей в мире, которые никогда не пустят его в ход.

— А как же мои люди, ставшие твоими рабами, и мои земли, которые ты захватила? — вопросил сир Эндрю. Он уже справился с душившим его гневом и казался почти спокойным, словно обсуждалось нечто теоретическое.