Третий Рим и Вторая Великороссия - [3]

Я говорил с тамошними бизнесменами года два назад. Они боялись, что при таком варианте приток товаров извне погубит местную промышленность. Однако достойным противостоянием этому вызову должно стать уже развернувшееся строительство транспортной артерии Южный Урал — Приполярье, то есть непосредственная стыковка промышленности региона и его сырьевых ресурсов. Это проект сейчас заработал. Однако развивать этот стержневой маршрут российский нынешняя кремлевская администрация не собирается, у неё есть более неотложные проблемы.

Н.Куркин: То есть вопрос упирается в компетентность российской элиты?

В.Цымбурский: Мы имеем дело с псевдоэлитой, мыслящей краткосрочными коньюктурными сделками и чрезвычайно узкими временными отрезками. В такой атмосфере нельзя говорить о каких бы то ни было длительных планах. На протяжении путинского президентства периодически возникала идея о так называемой Транскорейской магистрали, замыкающейся на Транссиб. Потом цитировалась идея магистрали "Юг-Север", вдоль Каспия. Но весь этот комплекс идей не может быть доведен до конца, пока у людей не сформировалась новое геополитическое видение страны.

Между тем, всякий раз, когда возникала идея формирования нового сильного центра, она приобретала какие то дурные ретроспективы. В 1990-х идея "альтернтивного центра" связывалась с проблемой федерализма. Некоторые эксперты утверждали, что Москва получает слишком большие средства, и для того, чтобы они оставались в регионах, необходимо лишить Москву столичных функций. И как-то никто не думал, что новая столица потребует не меньше денег хотя бы на обустройство. В этом господин Штепа прав.

Б.Межуев: Раз уж мы заговорили о федерализме, скажите, что Вы думаете по поводу этой проблемы.

В.Цымбурский: Наш федерализм был детищем 1990-х, когда Великий Лимитроф предстал абсолютно ничейным пространством, когда в окрестностях России не было сил, способных бросить ей серьёзный вызов. Россия представлялась островом среди политически пустых земель. Я предсказывал в 1990-е, что если Украина и Грузия попытаются вступить в НАТО, то вся наша федеральная расслабуха полетит к чёрту. Прогноз оказался верен. На самом деле проблема сейчас вышла за рамки федерализма и перешла в область того, что я называю внутренней геополитикой. Когда на Лимитроф воздействуют все новые и новые силы, так или иначе угрожающие России, нам надо точно знать, как устроена наша страна. Надо знать, где расставлять акценты, на что делать упор, чтобы обеспечивать целостность и развитие.

Б.Межуев: Ну, это путь через федерализм к новой империи.

В.Цымбурский: Да, если угодно. Мы должны сделать шаг, который покажется некоторым людям угрожающим. Но он очень важен. Путин уже заложил для него определенные предпосылки. Я говорю о создании федеральных округов. Они действительно соответствуют внутреннему членению России. Да возникнет новая империя, но империя, образованная такими вот округленными пространственными образованиями, которые дополняют и поддерживают друг друга, отвечая принципу "связывания соседств". Я считаю, что проблема альтернативной столицы — это не проблема "переноса столицы" как таковой, а проблема "пятой скрепы". Того, что политолог Михаил Ильин назвал как-то "Второй Великороссией".

Многообразие ликов этой "Второй Великороссии" удивительно. Говорят, что Новосибирск не имеет древних исторических корней. А Тобольск? Это древняя столица сибирской православной метрополии. Скажем, прекраснейший университетский Томск немыслим в качестве столицы, поскольку почти что за ним кончается ветка железной дороги. Какая то мышеловка получается. Но в регионе достаточно и других чудесных городов. Сегодня для нас идея альтернативной столицы интересна прежде всего в контексте проекта Второй Великороссии — как основной скрепы, держащей страну.

Начать "закладку" новой столицы надо с очень простой и недорогой вещи. Нужно, чтобы президент, я не говорю, этот президент или следующий, ехал отдыхать не в Сочи, а в какие-нибудь цветущие места уральско-сибирского региона. В своеобразную временную Ставку. И делал бы то, что делает Путин в Сочи, общаясь с местным людом. То есть основная ставка оставалась бы ещё в Москве, а временная — в этом регионе. Вот основа нашего крепкого будущего.

Б.Межуев: Как следует оценивать опыт переноса столиц в прошлом столетии: турецкий, бразильский, казахский?

В.Цымбурский: У нас ситуация иная, чем во всех этих странах. У нас реальный центр называется периферией, а пространство, прижатое к западной границе, — Средней Россией. Реальная географическая сердцевина России трактуется как отдаленная окраина, с которой бегут люди. Хотя это климатически очень подходящие для русских земли, обжитые с XVI века, когда китайцы в эти места даже не совались.

А.Шмулевич: А Вам не кажется, что нахождение столицы на окраине свидетельствует о подчиненном положении страны, что расположение столицы способствует вывозу сырья и общению с более развитыми соседями?

В.Цымбурский: Если говорить о пространственной, или как говорит Дугин, геополитической мистике складывания страны, то нельзя не вспомнить возведение Петербург. Было ли это строительством с нуля, средь голых скал и чухонских болот — или возвращением на новгородские земли, овеянные духом предка Петра — Св. Александра Невского? Последнее куда более достоверно.