Третий Рейх. Дни Триумфа. 1933-1939 - [30]

.

Лишенная возможности устроить показной суд над Тельманом, Народная судебная палата предпочла сначала хотя бы разобраться с менее громкими преступлениями. Ее целью было судить быстро, не обращая большого внимания на правила, что в данном случае сводило к минимуму гарантию защиты прав ответчика. В 1934 году суд утвердил 4 смертных приговора; в 1935 году эта цифра выросла до 9; в 1936 году — до 10; все эти приговоры, кроме одного, были приведены в действие. Однако когда в 1936 году в должность вступил Тирак, Народная судебная палата стала намного жестче, приговорив к смерти 37 человек в 1937 году, из них были казнены 28 человек, а в 1938-м — 17 человек, казнены были все кроме одного[119]. С 1934 по 1939 год перед народным судом предстали 3400 человек, почти все они были коммунистами или социал-демократами, те, кого не казнили, получили в среднем по шесть лет тюрьмы[120].

Народная судебная палата венчала всю новую систему «особых судов», организованную для того, чтобы разбирать политические преступления, часто весьма банальные, такие как, например, шутки про вождя. В этом, как и во многом другом, нацисты были не особо изобретательны, они просто копировали структуры подобных организаций, существовавших ранее, прежде всего «Народных судов», учрежденных в Баварии во время Белого Терpopa после неудавшейся революции 1919 года. На их суммарную юрисдикцию не было никаких жалоб[121]. Но у народной судебной палаты и у Особых судов не было монополии на политические дела. В период с 18 марта 1933 года по 2 января 1934 года обычными судами за участие в заговоре было осуждено 2000 человек; вдвое большее количество человек находилось в это время в повторном заключении. Сюда входили многие известные и не очень коммунисты и социал-демократы. Таким образом, новые суды, каждый из которых имел формальный юридический статус, работали параллельно с устоявшейся судебной системой, и входящие в эту систему суды также разбирали многие виды политических преступлений.

На самом деле было бы ошибкой считать, что обычные суды не претерпели значительных изменений с приходом диктатуры нацистов. Изменения произошли. Уже в первый полный год пребывания Гитлера в должности канцлера различными судами было вынесено в общей сложности 67 смертных приговоров по делам о политических преступлениях. Высшая мера наказания, которую в 1928 году благополучно упразднили, а затем в 1930-м снова ввели, но лишь за немногие преступления, теперь успешно применялась не только за убийство, но даже в большей степени за различные политические преступления. В 1933 году произошло 64 казни, в 1934 году — 79, в 1935-м — 94, в 1936-м — 68, в 1937-м — 106, в 1938-м — 117, подавляющее большинство из них было предано широкой огласке, по всему городу, в котором происходило преступление, Геббельс приказывал вывешивать яркие красные плакаты. Церемонии, которыми до этого сопровождались казни, проводившиеся внутри городских тюрем, были отменены, и в 1936 году Гитлер лично издал указ о том, чтобы ручная секира, традиционная в Пруссии, но подвергающаяся резкой критике со стороны работников закона, включая и выдающихся нацистских юристов, была повсеместно заменена гильотиной[122].

Прежде всего смертные приговоры приберегали для коммунистов, их применяли как к активистам «Союза красных фронтовиков», вызывавших враждебность у нацистов во время уличных погромов начала 1930-х годов, так и к членам Коммунистической партии, которые пытались бороться с нацистами при Третьем рейхе и обычно ограничивались тем, что печатали и распространяли критические листовки и проводили секретные, по изначальному замыслу, собрания, где составляли заговоры по свержению режима. Первыми были обезглавлены четыре молодых коммуниста, арестованные по подозрению в участии в «Кровавом воскресенье», произошедшем в Альтоне в июне 1932 года, когда несколько штурмовиков были застрелены — предположительно коммунистами, а на самом деле запаниковавшими прусскими полицейскими, — когда они проходили по району прусского города, в котором жило много коммунистов. Осужденные Особым судом Альтоны по сфабрикованным обвинениям в подготовке вооруженного восстания, они обратились к Герману Герингу с просьбой о смягчении наказания. Местный прокурор посоветовал ему дать отказ: «Приведение приговоров в исполнение наглядно продемонстрирует всем, кто проявляет коммунистические наклонности, всю серьезность их положения; это еще долго будет их предостерегать и послужит средством устрашения»[123]. Приговор был исполнен в срок, и казнь получила широкую огласку в прессе[124]. Дух чистой мести — вот чем было вызвано решение заставить четырнадцать коммунистов, осужденных на другом массовом процессе, свидетельствовать об обезглавливании ручной секирой четверых их товарищей—«красных моряков» во дворе Гамбургской тюрьмы в 1934 году на церемонии, на которой также присутствовали штурмовики, эсэсовцы и мужчины-родственники активистов Нацистской партии, умерших в уличных схватках в 1932 году. Так как коммунисты повели себя непокорно, выкрикивали политические слоганы и оказывали палачам физическое сопротивление, было решено никогда так больше не делать