Третий Рейх. Дни Триумфа. 1933-1939 - [295]

.

Современность в сознании руководителей нацистов была связана с конфликтом и войной. Социал-дарвинизм, одобренный наукой принцип, ставший базой для большинства идей нацистов, говорил о мире, в котором нации и расы вели непрерывную борьбу за выживание. Таким образом, существовала первоочередная необходимость, как это представляли Гитлер и высокопоставленные нацисты, подготовить Германию и немцев для войны. По мере резкого усиления этой необходимости, в основном начиная с конца 1937 года, усиливался радикализм и безжалостность режима[1638]. Традиционные ограничения были отброшены в сторону. Тщательность и жесткость, с которой нацисты пытались перестроить Германию и немцев, не имели аналогов практически нигде. Все области интеллектуальной и культурной жизни были ориентированы на подготовку сознания людей к войне. Школы и университеты все больше превращались в тренировочные лагеря, в том числе и в ущерб обучению и образованию. А сами тренировочные лагеря распространялись повсеместно и стали неотъемлемой частью жизни, и не только для молодежи. Третий рейх вел широкомасштабный эксперимент по воспитанию людей, как физическому, так и духовному, в котором не было ограничений по мере воздействия на тело и душу конкретного человека, он пытался изменить нацию в организованную массу, которая бы чувствовала и действовала как одно целое. С самого начала принуждение и страх стали такой же частью этого процесса, как пропаганда и убеждение. Если какое-либо государство и заслуживало называться тоталитарным, то Третий рейх был именно таким.

Во всех этих областях Третий рейх заметно продвинулся к реализации своих целей за шесть с половиной лет, которые прошли от его воцарения весной 1933 года до начала войны осенью 1939 года. Тем не менее шести с половиной лет было едва ли достаточно, чтобы достичь масштаба и глубины преобразований, к которым стремились нацисты. В одной области за другой тоталитарные цели приходилось корректировать с учетом упрямства человеческой натуры. Масштаб и жестокость давления заставляли людей удаляться в личную сферу, где они чувствовали себя в относительной безопасности, разговаривая о политике, на публике они отдавали свой ожидаемый долг режиму, но для большинства этим все и ограничивалось. Самые популярные внутренние программы и достижения режима были те, которые решали личные желания и потребности людей: «Сила через радость», Национал-социалистическое управление по соцобеспечению, снижение безработицы, общее ощущение стабильности и порядка после тревог и волнений лет Веймара. Подавляющее большинство взрослых, чье мировоззрение было сформировано до наступления Третьего рейха, более или менее сохранили свои ценности в неприкосновенности. Иногда они сильно пересекались с нацистскими, иногда нет. Нацисты в первую очередь ориентировались на молодое поколение. В долгосрочной перспективе, по мере развития тысячелетней истории Третьего рейха, сомнения старых поколений не должны были иметь значения. Будущее находилось в руках молодых, и оно должно было быть нацистским.

Молодые, разумеется, как и их родители, желали личных удовольствий для себя, и чем больше они ощущали, что их обманывают в ходе постоянной мобилизации в Гитлерюгенде, школах и университетах, тем сильнее они выражали свое недовольство жизнью при Третьем рейхе. Некоторые учителя и университетские профессоры смогли дистанцироваться от нацистской идеологии, хотя альтернативы, которые они могли предложить, редко сколь-нибудь серьезно отличались от идей, проповедовавшихся нацистами. Развлекательные материалы в СМИ, кино, на радио, в журналах, театрах и других источниках постоянно увеличивались в объеме, по мере того как скука от прямой пропаганды среди молодых и взрослых становилась все более очевидной. Образование и культура смогли выжить, хотя и только в урезанной форме. Однако несмотря на это шесть с половиной лет непрерывной, неослабной пропаганды возымели свое действие. Все комментаторы любых взглядов сходились во мнении, что молодые поколения, родившиеся в середине 1920-х годов и позже, в целом ближе воспринимали идеи национал-социализма, чем их родители. Например, именно молодежь и даже дети стали главными участниками ноябрьского погрома 1938 года после штурмовиков и эсэсовцев, которые дали старт насилию, в то время как их родители во многих районах стояли в стороне, потрясенные кровавой бойней на улицах.

Но даже старшие поколения не имели иммунитета против таких идей: в частности, антисемитизм распространялся настолько активно, что люди начали использовать его язык практически рефлекторно и стали воспринимать евреев как отдельную расу, как бы они ни критиковали открытое насилие ноябрьского погрома 1938 года и как бы ни симпатизировали отдельным евреям, с которыми были знакомы лично.

Однако в первую очередь именно национализм нацистов завоевал поддержку людей. Как бы они ни были обеспокоены угрозой масштабной войны, нет никаких сомнений в том, что большинство немцев, включая многих бывших социал-демократов и, по всей видимости, немалое число бывших коммунистов, испытывали гордость и удовлетворение от достижений Гитлера в избавлении от ненавидимого ярма Версальского договора. Выход из Лиги Наций, референдум по Саару, ремилитаризация долины Рейна, аннексия Австрии, включение в состав рейха Судетов, возврат Мемеля и Данцига — все это, казалось, смывает позор мирного соглашения 1919 г., восстанавливает законное место Германии в мире и утверждает право немцев на самоопределение, предоставленное стольким другим нациям после Первой мировой войны.