Третий король - [45]

Магдалена подняла руку и тут же безвольно опустила ее.

— Боже, как я устала. А уснуть не могу. Приедет полиция, будет нас мучить. Что? Кто? Когда? Это будет хуже всего! Говорить совершенно с посторонними людьми! Они ведь даже не дадут нам уехать отсюда. Да еще эти дурацкие фрески! Пусть тут перебьют хоть сотню хранителей — работу нужно будет сдать, иначе не заплатят. А я не так богата, чтобы позволить себе бросить работу, когда она почти готова. Вы и не знаете, как вам повезло, что как только окончится следствие, вам удастся уехать из Боров, чтобы никогда сюда не вернуться!

— Но в сложившихся обстоятельствах вас наверняка никто не станет принуждать...

Магдалена только слабо улыбнулась.

— Ну, мы пойдем, — сказал капитан. — Если вам вдруг станет плохо, постучитесь к нам. Без всякого стеснения!

— Большое вам спасибо. Вы идете к себе?

— Да. Впрочем, не знаю. Мне как-то сейчас не сидится на месте. Мы бродили по замку, думали, может... — Он развел руками. — Ведь если этот маньяк где-то прячется, то наш долг...

— Стефан у меня такой! — с нескрываемой гордостью сказала Катажина. — Не испугается и сумасшедшего с арбалетом, если надо исполнить свой долг.

Магдалена молчала, лишь на ее губах опять мелькнула слабая вымученная улыбка.

Уже в дверях их настиг ее негромкий возглас:

— Спасибо за спички.

В комнате Вечорек перевел дух.

— Хороша парочка профессиональных идиотов! — злорадно зашипел он. — Мы были бы с тобой отличными супругами. Я и не знал, что ты такая замечательная актриса!

— Мы с мужем мало бываем вместе, ведь он чаще витает в облаках и беседует с духами великих, осеняемый крылами муз, а на мою долю остаются сковороды да пылесос. Но пора бы тебе спуститься на грешную землю...

— Ты о чем?

— О том, что пришло время поговорить с особой, которая сознательно лжет нам, в чем мы ее можем без особых усилий уличить. Я имею в виду пани Ванду, которая спит так крепко, что ей даже невдомек, что спит она не в своей постели.

Стефан хмыкнул.

— Я знавал многих женщин, которые далеко не всегда засыпали в своей постели.

— Ни секунды в этом не сомневаюсь, мой дорогой заслуженный соблазнитель, но согласись, что не всякая смогла бы так хладнокровно лгать при виде шефа, застреленного из арбалета. А пани Ванда и глазом не моргнула. Ну что, идем?

Капитан кивнул. Уже на пути к двери он вдруг остановился.

— А если наша беседа с пани Вандой окажется абсолютно банальной, и ее объяснения нас полностью удовлетворят? Что тогда?

— Тогда надо будет вплотную заняться колокольчиками. Если мы их не найдем в библиотеке, значит их забрали оттуда же та же Ванда или Вильчкевич. Ведь все остальные были в тот момент, когда звенели колокольчики, на нашем этаже.

Стефан снова кивнул.

— Хорошая идея. Но я не люблю поспешных выводов.

— Чем тебе не понравились выводы?

— Лишь тем, что они несколько поспешны. Идем к Ванде! Вот только под каким предлогом?

— Да хоть за спичками!—усмехнулась Катажина. — Или давай скажем ей, что мы все думаем, думаем — и не можем понять, как же это она при всех сказала, что спала, а мы заходили к ней после этого звона, и комната была пуста? И что нам с мужем не хотелось бы, Боже сохрани, выдавать такую милую и интеллигентную девушку, когда полиция станет выспрашивать у всех, не заметил ли кто что-нибудь подозрительное.

— А потом?

— Что — потом? Ты еще не знаешь, что она нам ответит?

Вечорек улыбнулся.

— Вперед!

Они на цыпочках выбрались в коридор. Вокруг было все так же тихо. Подойдя к комнате Ванды, Катажина негромко постучала.

Они подождали. Из-за двери не доносилось ни звука.

— Может, спит, — прошептала Катажина и постучала еще раз. Тишина.

Вечорек взялся за ручку, и дверь открылась.

В комнате горел свет. Стоя на пороге, Стефан с Катажиной огляделись по сторонам. Вечорек показал на кровать.

— Она еще даже не ложилась, — шепнула Катажина.

— Вот именно. Но где же она может быть? — Вечорек нахмурился. — Неужели... А если я ошибаюсь? Тогда...

— Что ты сказал?

— Нет-нет, это я так, — замотал он головой. — Пойдем в библиотеку. Похоже, и впрямь остается заняться колокольчиками. — Они вышли из комнаты, прикрыли за собой дверь и на цыпочках двинулись по коридору к лестнице. За окном в конце коридора неожиданно завыл ветер, как бы напоминая, что метель еще не кончилась.

И вот они вновь в библиотеке. Вечорек глубоко вздохнул.

— Кажется, я знаю, кто убил беднягу, — сказал он, взглянув на мертвое тело. — Но пока есть хоть малейшая возможность того, что это совершил не тот, на ком я остановился, я не вправе записывать его в убийцы.

— Кого ты имеешь в виду?

— Подумай и ответь себе сама. Так будет лучше. Я не хотел бы давить на тебя, чтобы, наоборот, сравнить твой вывод с моим.

Катажина беспомощно пожала плечами.

— Тут можно назвать любое из пяти имен. Мне кажется, что твердого алиби нет ни у кого, хотя доказать, что кто-то из них — убийца, я бы тоже не взялась. Да еще эти картины... Они совсем сбивают меня с толку. Я не понимаю, как ты вообще видишь что-то во всем этом круговороте копий? А машина у ворот? Нет, сдаюсь. Убить мог любой.

— Да нет, — задумчиво отозвался капитан. — Впрочем, сейчас нас интересует другое: есть или нет в библиотеке колокольчики либо какой-то иной предмет, который мог издавать слышанные нами звуки?