Третий фронт. Секретная дипломатия Второй мировой войны - [133]

С этой целью Даллес пошел на прямой подлог. В своем первом докладе от 8 марта он сообщил, что в числе сопровождающих Вольфа лиц находится представитель верховного главнокомандования (ОКВ). Известие это было не таким уж безобидным. Дело в том, что в Казерте (и в Вашингтоне) не были в большом восторге от переговоров с СС и всячески искали намеков на то, что речь пойдет о военной капитуляции, которая входила в компетенцию ОКВ. В своей очередной телеграмме — от 9 марта — Даллес перечислил состав делегации, однако не опроверг своего предыдущего сообщения. Затем в игру вступил начальник Даллеса генерал Доновен, политические взгляды которого не составляли секрета: для него был приемлем любой антикоммунистический сговор. Доновен «отредактировал» телеграммы Даллеса. Так, последний докладывал, что Вольф, «возможно, готов к заключительным переговорам». Доновен поправил: «Они, возможно, готовы дать точное обещание по поводу прекращения немецкого сопротивления в Северной Италии» (как раз этого Вольф не обещал!). Далее, Даллес признавал вероятность того, что предложения Вольфа одобрены Гиммлером, Доновен вычеркнул эту фразу. С такими «коррективами» он доложил обо всем Рузвельту, государственному секретарю Стеттиниусу и главнокомандующему англо-американскими войсками Эйзенхауэру.

Со своей стороны, и фельдмаршал Александер посоветовал принять предложение Даллеса. Однако проявил осторожность: 10 марта он порекомендовал перепроверить, насколько надежны предложения Вольфа и стоит ли за ним Кессельринг. В Лондоне согласились с этим и даже выразили некоторое неудовольствие по поводу того, что с немецкой стороны фигурируют эмиссары СС. Британское высшее командование высказало мнение, что можно согласиться на посылку военных представителей для переговоров, однако при условии, что будет проинформирован Советский Союз. Черчилль наложил резолюцию: «Согласен». На следующий день он подтвердил свое решение: не посылать представителей, пока «не будут проинформированы русские».

Мы еще вернемся к этому важнейшему аспекту операции «Санрайз», пока же зафиксируем: в то время как в Лондоне и Вашингтоне шли дискуссии, Даллес продолжал действовать. 12 марта он приехал в Люцерн, к Вайбелю, и они совместно послали неизменного коммивояжера Парилли к Вольфу. Они хотели узнать, как развиваются события, и в первую очередь узнать позицию Кессельринга и планы самого Вольфа. Парилли быстро вернулся и сообщил, что Вольф готов продолжать контакты и без Кессельринга (в эти дни Кессельринг неожиданно был отозван в Берлин). Особо настойчиво Вольф просил не вступать в переговоры с другими немецкими эмиссарами и держать все в секрете. Любопытная деталь: он просил не упоминать о переговорах даже в шифротелеграммах, так как немецкая радиоразведка знает американские шифры. Наконец, в порядке «взаимности» он ходатайствовал об освобождении из плена «любимого» адъютанта Гитлера оберштурмбаннфюрера Вюнца.

Сообщения Парилли немного обеспокоили Даллеса: больше всего его встревожило известие о том, что Кессельринг отозван и что вместо него назначен генерал фон Фитингоф, с которым Вольф еще не связался. А из Казерты 13 марта уже телеграфировали, что в Швейцарию для ведения переговоров вылетают заместитель начальника штаба верховного командующего на средиземноморском театре американский генерал-майор Лимэн Л. Лемнитцер и начальник разведки штаба английский генерал-майор Теренс С. Эйри с сопровождающими лицами!

В своих мемуарах Аллен Даллес с наигранной наивностью описывает, как он был ошарашен сообщением из Казерты — как будто не он сам рекомендовал вступить в официальные переговоры с Вольфом и Кессельрингом! Он поспешил к генералам (они уже прибыли в освобожденную Южную Францию) и проинформировал их о появившихся сложностях. Однако Лемнитцер и Эйри не испугались — они настаивали на том, чтобы Даллес организовал им встречу с Вольфом.

Сказано — сделано. Генералы переоделись в штатское и получили документы унтер-офицеров службы УСС, якобы направлявшихся в кратковременный отпуск в Швейцарию. 15 марта «сержанты» Никольсон и Макнили пересекли границу нейтральной Швейцарии и направились в Берн, в резиденцию Даллеса (здесь они сидели взаперти, выходя в город лишь ночью). Теперь надо было найти достаточно удобное место для встречи с Вольфом. Им стал «рыбацкий домик» зятя Геверница, известного немецкого промышленника Стиннеса, — в Асконе, на берегу озера Маджиоре.

И сегодня стоит этот домик. Правда, там, где в конце войны тянулись заболоченные берега, теперь построены гостиницы и частные виллы. Мне сказали, что бывший домик Стиннесов находится где-то около отеля «Европа», и я нашел его во дворе этого здания.

Сложенный из крупного бута, домик стоит так удобно, что лодки могут заезжать прямо в «гараж» под террасой. Окна обращены к морю — опять-таки удобно! На террасе, как свидетельствует фотография того времени, генералы Лемнитцер и Эйри могли нежиться на солнце. Летом 1982 года их место заняла семья врача из-под Кёльна, который регулярно снимает домик у владельца этой гостиницы и хорошо знает историю домика.