Казалось, слово «реабилитация» потеряло свою актуальность в российском политическом обиходе. Реабилитация — сразу на ум приходит 37-й год, показные процессы над врагами народа и последовавшие через годы юридические акты, закрывшие эту печальную страницу в истории нашей страны. Или реабилитация «врачей-убийц», которая пришлась на 50-е годы. Или, наконец, реабилитация тех мучеников-красноармейцев, которые после немецкого плена попали в руки Смерша и отправились в сибирские лагеря? Но чего не бывает: на самом пороге XXI века, в январе 2001 года на страницах российской, а затем мировой прессы появилось ещё одно решение Генеральной прокуратуры Российской Федерации о реабилитации. Кого?
29 декабря 2000 года было опубликовано такое сообщение:
"Генеральная прокуратура России приняла решение о реабилитации шведского дипломата Рауля Валленберга и его водителя Вильмоша Лангфельдера. Соответствующее заключение Главной военной прокуратуры утвердил генеральный прокурор РФ Владимир Устинов.
Генпрокуратура по результатам проверки пришла к выводу, что оба сотрудника шведской дипломатической миссии в Будапеште были репрессированы советскими властями по политическим мотивам и на них распространяется закон РФ "О реабилитации жертв политических репрессий" от 18 октября 1991 года.
Органы прокуратуры установили, что Валленберг и Лангфельдер "по решению советских внесудебных органов были необоснованно арестованы и лишены свободы по политическим мотивам как социально опасные лица без предъявления обвинения в совершении конкретного преступления".
По поручению главного военного прокурора следственное управление ФСБ России провело тщательную проверку всех имеющихся архивных фондов и обстоятельств ареста и содержания под стражей Валленберга и Лангфельдера. Однако, как отмечается в заключении Генпрокуратуры, "в ходе проверки установить подлинные причины ареста и содержания в тюрьмах Валленберга и Лангфельдера, фактические обстоятельства их смерти, наличие материалов уголовного дела, личных дел арестованных или дел военнопленных не удалось".
Ранее за реабилитацию Валленберга высказалась Комиссия при президенте РФ по реабилитации жертв политических репрессий, которую возглавляет академик Александр Яковлев. Чтобы напомнить, что такое "дело Валленберга", комиссия А. Н. Яковлева в специальном заявлении проследила основную цепь событий в судьбе Валленберга с июля 1944 года, когда он прибыл в оккупированную гитлеровцами столицу Венгрии в должности секретаря и начальника гуманитарного отдела шведской миссии. Главной задачей дипломата было оказание помощи лицам еврейской национальности, чтобы они могли избежать депортации из Венгрии и уничтожения в фашистских лагерях смерти.
Первая встреча Валленберга с советскими военными произошла в январе 1945 года, после того как в первых числах этого месяца Советская армия заняла почти всю восточную часть Будапешта. 14 января 1945 года начальник политотдела 151-й стрелковой дивизии доложил начальнику политотдела 7-й гвардейской армии о том, что в доме № 16 на занятой солдатами этой дивизии улице Бенцур находится прибывший 13 января в расположение дивизии секретарь шведского посольства в Будапеште Рауль Валленберг и шофер его автомашины.
17 января 1945 года заместитель народного комиссара обороны генерал армии Николай Булганин отдал шифровкой следующее распоряжение командующему Вторым Украинским фронтом: "Обнаруженного в восточной части Будапешта по улице Бенцур Валленберга арестовать и доставить в Москву. Соответствующие указания контрразведке Смерш даны". А 25 января Булганину было доложено: "Арестованный Валленберг отправлен 25.01.45 года. Старший конвоя капитан Зинков М. Н."
6 февраля 1945 года Р. Валленберг и его водитель были помещены во внутреннюю тюрьму НКГБ СССР в Москве в качестве военнопленных. В ответ на запросы шведской стороны с момента задержания дипломата и его водителя по 1957 год советское правительство давало в своих документах по поводу его судьбы противоречивые ответы. Лишь в 1957 году советское правительство официально признало факт ареста и нахождения Р. Валленберга по окончании войны в СССР. Это было высказано в так называемом "меморандуме Громыко", в котором также сообщалось, что Р. Валленберг скончался в Лубянской тюрьме 17 июля 1947 года.
Так вкратце обстояло дело, которое долгие годы отягощало не только советско-шведские отношения, но накладывали на них тяжелый груз совершенных руководством СССР нарушений международных норм сотрудничества. Просто перечесление основных вех этой истории заслуживало того, чтобы разобраться во всем по существу.
Должен признаться: это оказалась непростая задача. Тема Валленберга была в советские времена запретной. Но и в постсоветские времена архивы остались закрытыми. Точнее, говорили, что документов просто нет. Нет следственного дела, нет протоколов допросов. Эта официальная позиция КГБ, а потом ФСК — ФСБ сохранилась и тогда, когда была создана российско-шведская совместная комиссия, просуществовавшая с 1991 по 2001 год (ее заключительные документы я использовал в книге). Но не только это: почти все ветераны спецслужб хранили удивительное молчание. Никто ничего не знал, или забыл, или не хотел вспоминать. В трудных обстоятельствах бесед с ними мне оказал неоценимую помощь молодой российский издатель Лев Елин, работавший вместе со мной в 90-е годы в журнале "Новое время". Помощь в изучении англо-американской документации получил я от моего немецкого коллеги Ульриха Фёльклейна, а также историков, дипломатов и журналистов в Будапеште, Иерусалиме, Тель-Авиве, Хельсинки, Стокгольме, Москве.
