Третье пришествие. Современная фантастика Болгарии - [65]

Наташины брови дрогнули от прозвучавшей в его голосе грусти.

– Был? – спросила она.

– Погиб в бою, – с печальной гордостью ответил драконочеловек. – Конный рыцарь пронзил его копьем. Мы не мстили – поединок был честным, хотя будь папаня лет так на 700 моложе…

– Ты… ты его помнишь?

– Конечно! Он учил меня летать. А мама жива и внуков, племянников моих, нянчит.

Как нянчить драконенка, Наташа не представляла. Но заинтересовало ее другое:

– Тогда сколько же тебе лет? – запутавшись, спросила она.

– В человеческом эквиваленте примерно шестнадцать с половиной. А так… Знаешь, время, оно течет по-разному. Маманя выглядит на сорок, ну сорок семь, а родилась задолго до Столетней войны. Останься она среди людей, так давно и имени ее никто не помнил бы.

– Я сплю, – убежденно сказала Наташа. Она была совершенно сбита с толку.

Драконьи крылья зашуршали об косяк.

– Сны нельзя потрогать. Но меня можно.

И он коснулся сухими горячими пальцами Наташиной руки. Девушка не забилась в истерике. Даже не отпрянула. Может, только потому, что была слишком ошарашена. Может быть, потому, что верила в чудеса, зачитывалась легендами и былинами, хоть и давно засыпала без куклы. А может, и по причине того, что дракономальчик ничуть не излучал какой-либо угрозы. Но скорее всего, из-за любопытства. Ведь если верить сказочному гостю на слово, то живого дракона – пусть и только по батюшке – никто не трогал со времен Крестовых походов.

– Вот видишь, я тебе не снюсь. – Голос незнакомца замирал, пока Наташа с изумлением исследовала крепкую, дрогнувшую под пальчиками ее руку, шею с мощно пульсирующими венами и на ощупь вполне человеческое лицо, но покрытые упругой чешуей. «Настоящий, – подумала девочка, – кожа прямо-таки как… как у черепахи». (Наташа боялась змей. На удачное и успокоительное сравнение ее натолкнули панциреподобные бляшки на локтях, плечах и затылке шлемоподобного черепа. Словно трогаешь каштан. Только довольно разогретый.)

– Как тебя зовут? – шепотом спросил он.

– Наташа, – тоже шепотом ответила она.

– Ты очень хорошо играешь. Твой инструмент просто как живой…

– Спасибо…

– Сколько тебе лет?

– Скоро пятнадцать.

– Ага… – и дракон замолчал.

Они касались друг друга дыханьем.

– А ты? – прошептала Наташа.

– Что я? – не понял дракон.

– Есть у вас, у драконов, имена?

– О да, конечно. Нумихразор из клана Двукрылых…

– Какие мягкие твои крылья! – тихо воскликнула Наташа.

– …но друзья называют меня Нуми. Только самые лучшие друзья. И ты тоже можешь называть меня так. Хочешь?

И словно во сне, в некоем очаровательном кошмаре, девочка еле слышно выдохнула:

– Хочу…

– География? – переспросил Нумихразор удивленно. – Так чего же там непонятного?

Они сидели на Наташиной кровати. Ночник играл тусклым светом сквозь абажур по драконьей чешуе и полировке фортепиано, блестел в глазах девочки и рисовал в комнате причудливые волшебные тени. Наташина мать и отчим спали за стеной. В форточку вместе с осенним холодком врывались полуночные звуки с завода, про который девушка знала, что на нем производят что-то секретное, из-за чего отчиму отказали в путевке не то что в Венгрию, но даже и в Болгарию на Золотые Пески. Почти касаясь лбами, Наташа и дракон разговаривали о своей жизни и делились мелкими бедами, идя коротенькими шажками навстречу друг другу. Девочку поразил факт, что Нуми тоже ходил в учениках, причем эдак лет тридцать земного времени. Но первые пятнадцать он изучал такие незнакомые предметы, как Этика и Путь Совершенства, Вероятностное Перевоплощение, а также Честь и Неписаные Законы Всемира. Лишь затем более прозаичные: Метафизическую Трансмутацию, Эмоциональную Алгебру, Психокультуру, историю и астрономию. Сейчас молодой дракон наслаждался каникулами.

– Да ты знаешь, как это все скучно учить? – Наташа чуточку обиделась. – Зубрить и знать, что не видать тебе всех этих заморских стран, разве что по телеку. И то если родители в настроении да двоек за неделю не шибко нахватала.

Дракон задумался. При этом глаза его замерцали медовым оттенком. Наташа зачарованно ими любовалась. Может, в необычно присвистывающем дыхании дракона почудилось ей пение ивано-купальской свирели? Если и так, Наташа того пока сама не знала. Вдруг мальчик-змей взял ее за руки горячими ладонями и встал с постели.

– Пойдем, – сказал он непонимающе мигнувшей Наташе. – За остаток ночи не облететь всего мира, но надо же с чего-то начать!

А утром девочка проснулась с лучезарной улыбкой на губах. «Ой, что мне снилось…» – подумала она… и увидела на письменном столе, где обычно лежали не слишком аккуратной стопкой учебники, кучу диковинных раковин с налипшим песком далеких морей и охапку тропических цветов. Они не исчезли, даже когда Наташа протерла глаза и ущипнула себя. Перламутровые отблески и нежные лепестки ярких чашечек заставили ее весело рассмеяться. И как эхо отозвалось то, чего золотоволосая девочка никогда прежде не слышала – это с поднебесья щебетала для нее птица Сирин[13].

* * *

Несколькими часами позже она получила первую в жизни пятерку по географии. Преподаватель недоверчиво смотрел на нее.

– М-да-а-а, Балевская, иногда бывает полезно посмотреть «Клуб кинопутешествий», но на будущее удосужься и в учебник заглядывать, – сказал он, оторопевший от неслыханно убедительного рассказа о климате и природе Малайзии из уст совсем безнадежной ученицы.