Третье пришествие. Современная фантастика Болгарии - [32]

– А что ему надо?

– В прошлый раз я рассказывал вам о создателях вида Снупи – Рэнди. Они были очень агрессивной и жестокой расой. И Снупи предназначен для такого же отношения. Без этого он чувствует себя ненужным и болеет все больше и больше. Я не удивлюсь, если в конце концов он даже умрет, хотя, наверное, это займет десятилетия. И, вероятно, просто измучает вас за это время.

– То есть… с ним надо обращаться немного грубее? – Я вспомнил, как Снупи прямо расцветал, когда я пытался убить его различными средствами. – Например, если я ударю его молотком…

– Если молоток достаточно тяжелый и ударить со всей силы, было бы подходяще, – кивнул Бьорн. – Было бы здорово обстрелять его из огнестрельного оружия. Или потопить в бочке с кислотой, подержать под огнеметом… Это для него минимум ласки и общения. Дайте ему это, и через несколько дней вы заметите значительное улучшение…

Мими с трудом восприняла эту идею. Мне пришлось объяснить ей, что у Снупи ужасно толстая, жесткая кожа, и поэтому он не чувствует обыкновенной ласки. Она не верила мне, пока он не начал заметно поправляться. А окончательно убедило ее то, что как только она хватала старый столярный молоток, Снупи сразу же становился неудержимо ласковым.

– Папа, это очень уто… утомительно! – заявила она однажды днем, споткнувшись на сложном для нее слове. – У меня руки уже болят!

– Почему бы тебе не пригласить к нам своих друзей? – предложила Лина. – Например, Николашку?

– Не хочу! Он ломает все игрушки, и свои, и чужие!

– Этот ангелочек? – возмутился я такой клевете.

Я видел много раз, как соседи выводили его на прогулку – такой чистенький мальчик с золотыми кудряшками и кроткими голубыми глазами, на два-три месяца младше нашей Мими. Однако, Лина странно покосилась на меня, и я замолчал.

– Я не верю, что он сможет причинить вред Снупи, – сказала жена. – Сколько раз пытался твой отец, но ему так и не удалось ничего сделать? А посмотри, какой он большой и сильный. Ну, давай, зови! Вон, Николаша на скамейке играет…

Мими что-то пробурчала себе под нос, но все-таки вышла на улицу. Через некоторое время она вернулась, волоча за собой предполагаемого разрушителя.

– На самом деле можно? – спросил он у нее.

– Да, можно, – объяснила с важностью Мими, приподнимаясь на цыпочки, наверное, для того чтобы выглядеть еще более важной.

– А меня не отхлопают твои папа с мамой? Мне мои предки затрещины отпускают, когда я ломаю игрушки.

– Даже если ты захочешь, то не сможешь сломать Снупи. Даже папа не смог!

– Да, но твой папа, наверное, не умеет правильно ломать игрушки. А я все игрушки, которые мне покупают, сразу же ломаю! Сра-зу-же!

Я с трудом верил своим ушам. Вот этот ангелочек?

– Неправда, что он не умеет! Папа у нас самый большой бездельник в окрестности! Моя мама сказала это вчера перед всеми в парке – что он прячется на работе, чтобы только не помогать по дому!

Я бросил на Лину кровожадный взгляд – она сидела в кресле, красная как помидор. Аргумент, однако, в силу неизвестной детской логики, убедил соседского мальчика. При чем тут лень и ломание игрушек – не понимаю.

– А где Снупи?

– Перед тобой. Вот этот, зеленый.

– Но… Это крем какой-то! Чего там ломать-то?

– А ты попробуй, сломай!

Николаша осторожно потрогал Снупи пальцем. Затем влез в него целой ладонью. Увидев, что тот не кусается, стал выгребать его горстями и разбрасывать зеленую слизь во все стороны. От летающих горстей желе отваливались куски и падали на мебель. Лина была готова упасть в обморок, но оказалось, что зеленые брызги не оставляют пятен. Кроме того, свисающие с них нити моментально стягивали разделенные части обратно, образуя одно целое.

– Этот Снупи очень жилистый! – заявил через какое-то время Николашка. – У вас нет такой, зубастой, которая висит в гараже у моего папы?

– Пила? Сейчас принесу…

Снупи не оказал никакого сопротивления при распиливании. Он распадался на части под пилой и склеивался обратно. Словно режешь воду в тазу. Николаша сделал несколько попыток, но на десятой не выдержал и сдался. Немного побив Снупи плоской стороной пилы, он убедился, что это тоже бесполезно.

– Вот видишь? Ему это даже нравится! – заявила надменно Мими.

Никола осмотрелся вокруг и заметил в углу брошенную коробку от новой универсальной печи. Осмотрев ее внимательно, он вытащил из нее жесткий ламинированный лист пластмассы, предназначенный для сохранности передней панели печи во время транспортировки, и начал им резать Снупи. Я мысленно восхитился его разрушительной изобретательностью. Снупи снова не оказывал никакого сопротивления. Однако, после того как его разрезали, он все равно соединялся – снизу всегда оставалась хотя бы одна неперерезанная тонкая нить.

– Сопротивляешься, да? – прошипел Николаша. – Сейчас я разрежу тебя на две части, вот увидишь!

Следующий удар оставил царапину на мраморном полу, но даже и тогда остались невидимо тонкие нити, которые мгновенно утолщались, подтаскивая к себе свои половинки.

– Мономолекулы? – прошептала Лина.

– Что?

– Я думаю, что эти нитки имеют мономолекулярную структуру, – она указала на них. – Если это так, то вряд ли у нас дома есть то, что в состоянии их перерезать. И не только у нас дома. Мы проводим подобные эксперименты в институте – их можно разрезать только плазменным ножом.