Третье откровение - [13]

Пастору по фамилии Кручек уже минуло шестьдесят. Когда Хизер пришла к нему в дом и заявила, что хочет стать католичкой, он встретил ее слова довольно равнодушно.

— А сейчас вы в какой вере?

— Наверное, в протестантской.

— То есть сами не знаете?

— Воспитывали меня лютеранкой.

Хизер рассказала, что учится на выпускном курсе Йельского университета. Кручек помолчал.

— Что вам известно о церкви?

— Только то, что я хочу получить святое причастие.

Он дал Хизер книги и следующие несколько месяцев раз в неделю уделял ей по полчаса. Наконец он сказал, что готов условно крестить ее.

— Условно?

— Вполне возможно, вы уже крещеная.

Кручек процитировал ей кредо веры: одно крещение, одно прощение грехов.

Причастие Хизер приняла на мессе в будний день, в половине восьмого утра в церкви Святого Кирилла, но о том, что оно первое, знали лишь они с отцом Кручеком. С тех пор Хизер ходила на службу ежедневно, иногда в церковь студенческого городка, как правило, в церковь Святого Кирилла. Получив диплом, она написала Лоре с вопросом, есть ли в компании «Эмпедокл» вакансии. О Лоре напечатали заметку в журнале выпускников Бостонского колледжа. Хизер пригласили на собеседование, они с Лорой очень приятно поговорили, и ей предложили работу в отделе продаж.

Случилось это три года назад. Но как бы ни было хорошо снова встретиться с Лорой, как бы ни была Хизер признательна подруге за это место, между ними так и не установились доверительные отношения студенческих времен. В значительной степени это объяснялось тем, что жизнь Лоры, готовой явиться по первому зову мистера Ханнана, в любой момент отправиться в командировку, вечно занятой, занятой, занятой, теперь казалась каким-то размытым пятном. Ну разве ее душа ей принадлежала?

— Лора, у тебя бывает время поразмышлять?

— Мне не за то платят.

— Ха!

Хизер надеялась, что теперь, когда она обратилась в католическую веру, у них будет общим и это, однако Лора не нашла тему религии особенно интересной. Если не считать того, что она улыбнулась и сказала:

— Знаешь, а у меня брат священник. Он в Риме.

Хизер поняла, что ей нелегко откровенничать о том, что ее полностью теперь занимало, — впрочем, в этом и не было необходимости. Ну что можно рассказать о молитве?

Как странно открывать в столь простом слове, известном с раннего детства, тайны, о которых раньше не подозревал. Однажды в рождественские каникулы Хизер прочитала от корки до корки воспоминания Черчилля о Второй мировой войне и особенно поразилась необычной формулировке его распоряжений: «Умоляю, сделайте то, умоляю, сделайте это». Француз сказал бы «je vous en prie»,[14] итальянец — «prego».[15] Английский же эквивалент практически вышел из употребления, потому речь Черчилля очень выделялась. Теперь молить значило просить о чем-то, как сама Хизер молила, чтобы ее взяли на работу в «Эмпедокл». Можно ли было считать назначение ответом на молитву?

Затем Хизер взялась за Терезу Авильскую.[16] В первую очередь она изучила ее автобиографию. И во вторую тоже — перевернув последнюю страницу, она сразу же принялась перечитывать книгу. Казалось, святая через века обращается непосредственно к ней. С этого момента Хизер уже радовалась тому, что они с Лорой не сблизились снова. О, слухи о связи с Реем Синклером были ни при чем. Защититься от людской молвы нельзя, одному Богу известно, что вокруг думают о ней. Хизер свыклась с тем, что другие не разделяют ее устремления.

Дом, купленный Хизер, окружали леса, будто защищая от мира и даруя уединение. Когда она приезжала с работы и сворачивала к крыльцу, у нее неизменно поднималось настроение. Свое первое собственное жилище Хизер обставила более или менее обычно. Все отличие заключалось в нижнем этаже, который предыдущий хозяин использовал в качестве кабинета. Застеленный коврами, заново выкрашенный, он стал для Хизер молельней. Читая об отшельниках и девственницах, посвятивших себя служению Господу, и о монахах-картезианцах, Хизер будто основала свой собственный религиозный орден. У нее были аналой, алтарь с портретом Терезы Авильской рядом с распятием. Наспех поужинав, она спускалась в святилище, к своей настоящей жизни.

Молиться — значит сближаться с Господом. Поскольку Он вездесущ, это кажется очень просто, однако Хизер потребовалась внутренняя тишина. Она не надеялась на чудо — труды Терезы Авильской предупредили ее, насколько опасны подобные чаяния. Хизер хотела лишь испытать на себе это простое утверждение. Хотела сблизиться с Господом. В этом ей помогал Розарий. Постепенно она полюбила повторяющиеся молитвы и четки, каждая декада которых посвящена знаменательному событию в истории о спасении. Хизер очень удивилась, когда однажды случайно застала мистера Ханнана в гроте за главным зданием коленопреклоненным, с молитвой на устах.

Похоже, есть вещи, связывающие всех верующих.

ГЛАВА ВТОРАЯ

I Третья тайна Фатимы

Братство Пия IX было основано в конце шестидесятых полудюжиной разочарованных священников. Среди них были два-три седевакантиста,[17] убежденных в том, что престол Святого Петра занимает самозванец и, следовательно, место свободно; другие, недалеко ушедшие, считали Второй Ватиканский собор сборищем еретиков, отказавшихся от истин, которые на протяжении столетий проповедовала католическая церковь. Они заняли виллу на пересечении кольцевой автодороги и шоссе, ведущего к аэропорту Леонардо да Винчи, и образовали религиозное сообщество — объединенные недовольством, мечтами о восстановлении прежних порядков и о мести. Возглавлял братство, основанное на фамильярной демократии, епископ Фредерик Катена, Федериго.