Треснутая трубка - [32]

— Нет толку, когда говорят все разом, — сказал он, нахмурившись, и повернулся к Каро, который один остался стоять на ногах. — Давайте послушаем сначала нашего радиста.

Тот выступил вперед.

— Можем ли мы обойти Сараматские горы стороной, когда оттуда всей нашей стране грозит невиданная опасность? — быстро заговорил Каро, оглядывая возбужденных товарищей. — Нет! За это нам никто спасибо не скажет… И еще вот о чем нельзя нам забывать, товарищи! Кто нам первым сообщил о грозящей опасности? Кто сообщил формулы радуги, которая может одолеть страшную вражескую радугу? Кем бы он ни был — он наш друг. И вас должна заботить его судьба.

Ну и молодец же, этот Каро! Да он говорит точно те слова, которые так и просились с языка Гурьяна!.. И геолог, не выдержав, подбежал к радисту и крепко пожал ему руку. Одобрительно загудели и все члены экспедиции.

— И еще вот что, товарищи! — так же горячо продолжал Каро. — Ведь вполне может случиться так, что парашютисты запоздают. Они же не знают точных координат крепости. А среди нас есть человек, который побывал около нее сам… — Тут вперед выступил дедушка Каро, хотя и без того все знали, что он — единственный человек, вернувшийся живым с охоты у берегов Сатлэ. — Враг не должен уйти. Сделаем так, чтобы он никогда больше не смог творить черное дело! Давайте попросим комиссию, чтобы она разрешила всем желающим из нас идти наперехват врага. Матросы у нас вооружены хорошо, у остальных тоже имеются винтовки и ружья, а желания защитить свой народ нам не занимать. Я все сказал!

Могого медленно поднялся на ноги и так же медленно оглядел всех членов экспедиции. И по решительным лицам и сверкающим глазам понял, что выстраивать их в шеренгу и просить желающих идти на врага выступить вперед совершенно ни к чему. И просветлел лицом.

— Каро, рацию!..

5

Экспедиции разрешили выйти к озеру Сатлэ, к вражеской крепости. И вот геологи, ведомые дедушкой Каро, уже третий день пробираются сквозь джунгли к намеченной цели.

Временами их путь пересекают старые широкие просеки. Но идти по ним, заваленным гигантскими деревьями, еще труднее. Заберешься на ствол, как на громадную трубу, сделаешь по нему шагов пятьдесят-шестьдесят и наткнешься на другой, еще толще этого, лежащий поперек. Переползешь через него на карачках, доберешься наконец до комля и обнаруживаешь себя метра на три-четыре над землей. Отстранишь от лица густую сеть корней, отыщешь глазами какой-либо сучок упавшего вблизи дерева, соскользнешь по нему вниз и оказываешься на другом стволе. Взбираешься по нему вверх, готом опять вниз…

А ширина просеки — на несколько часов ходьбы. В полдень наступает такая духота, что невозможно дышать, пот ручьям струится по всему телу. Но и у прохладных часов раннего утра имеются свои трудности: стволы деревьев щедро покрываются росой, идущие впереди растаптывают подхваченную на влажной земле грязь, и ноги скользят на каждом шагу. Однажды Гурьян едва не сорвался вниз на ощетинившиеся сучья с четырехметровой высоты, а в другой раз больно ударился об острый край пня коленом. И, по совету негров, в росные и послегрозовые часы Гурьян начал ходить босиком: меньше скользишь, да к тому же собственной кожей всегда чувствуешь опасность раньше, чем резиной ботинка.

Экспедицию, денно и нощно пробивающуюся к озеру Сатлэ, Могого разбил на два отряда.

Первый отряд: 10 матросов — 6 автоматов, 4 карабина, 3 пистолета. Каро и его дедушка — 1 рация, 1 карабин, 1 винтовка. Гурьян и еще 11 геологов — 3 винтовки. 2 карабина, 1 пистолет, Крэ — 1 винтовка. Всего: 25 человек, 6 автоматов, 7 карабинов, 5 винтовок, одна рация, 12 пистолетов (в том числе 8 запасных). Командир отряда — лейтенант Пасиэ, заместитель командира — Каро.

Второй отряд: 14 геологов — 4 карабина, 3 пистолета, 8 винтовок. Могого — 1 пистолет. Всего: 15 человек, 9 винтовок, 3 карабина, 4 пистолета. Командир отряда — Могого. Заместитель командира — геолог Марго.

Хотя экспедиция теперь и останавливалась всего на короткие минуты передышки, Гурьян не переставал любоваться и восхищаться окрестностями. Однажды ночью он проснулся еще затемно и так и не смог уснуть. Восток только еще заголубел несмело, через некоторое время проснется вся природа, джунгли заполнятся немыслимым многообразием красок и звуков. Но пока вокруг — только сероватая полутемь и покойная тишина. И Гурьян невольно подумал, что Африка похожа на спящую красавицу из сказки: спит она долгие-долгие годы и остается вечно молодою. И стара она, потому что спит уже многие века, и в то же время совсем молода, потому как жизнь ее еще и не началась по-настоящему. Вот проснется однажды, и сразу же начнут исполняться все ее крылатые мечты… Не зря же он, Гурьян Степанов, посланец далекой великой страны, приехал сюда за тридевять земель помочь маленькой стране со звучным названием Зимбамве строить новую свободную жизнь…

Эти мысли на минутку забивают постоянное холодящее предчувствие опасности, но тут же глухую тишину взрывает тревожное чириканье онори, ей откликается с десяток незнакомых птиц. Из соседней палатки выходит лейтенант Пасиэ, в других палатках и шалашах тоже начинают звучать гортанные голоса негров. Вот и Каро, выбирающий любую свободную минуту, чтобы прощупать эфир, — он все еще надеется хотя бы еще раз услышать голос неизвестного ученого, — зашуршал листьями, вскочил на ноги и протянул Гурьяну руку: во время учебы в Советском Союзе он так полюбил этот дружелюбный обычай — рукопожатие, что и теперь каждое утро всем пожимает руки. Даже Гурьяну, с которым всегда спит рядом. Вот и дедушка Каро уже песет им связку бананов на завтрак.