— Помо-о-жем!
— Найде-е-м!
— Искать! Искать!
Затем раздался голос, требующий тишины, и дельфины умолкли. Синичкин вновь включил микрофон.
— Гермес, — сказал он, — ты о чем-то собираешься спросить капитана?
— Два слова были непонятные.
— Какие же? Повтори их.
— Что означает «сто седьмой квадрат»? И… кто такие «водолазы»?
Синичкин передал микрофон Сатломову, и капитан не спеша, обстоятельно стал объяснять значение не понятых Гермесом слов.
— Спасибо, — сказал дельфин, выслушав начальника экспедиции. — Теперь все ясно.
— Ох, и умницы же ваши ученики! — не удержался капитан от похвалы, видя, что Синичкин выключил биофот. — Много удивительного приходилось мне слышать про дельфинов, но такого… не мог себе представить. Вы достойны благодарности всего человечества. И за разгадку тайны дельфиньего языка, и за этот чудо-аппарат…
— Благодарности принимаются после обнаружения «Фатерланда», — перевел ученый слова капитана в шутку. — А сейчас, по-моему, пора подать дельфинам команду на поиск.
Когда Гермес повел свою группу на восток, в лаборатории стало тихо. Звукоусилитель молчал, на телеэкране временами виднелись лишь проплывающие стайки мелких рыбок. Каждый в каюте нашел себе какое-то занятие. Рена Хорькова стала заполнять журнал научных наблюдений. Синичкин, примостившись у окна, углубился в книгу. Капитан Сатломов, решив, что наверху быстрее увидит возвращающихся дельфинов, поднялся в свою рубку на «Морском охотнике». Быков, выйдя на палубу, задымил трубкой.
Прошло минут десять, двадцать… Лаборантка, убрав журнал в ящик стола, нетерпеливо поглядывала на биофот, но видя, что Синичкин не отрывается от книги, молчала. Быкову, вероятно, тоже надоело дымить в одиночестве, он вернулся в каюту и заговорил с Синичкиным.
— Виталий Сергеевич, помните, я обещал вам связаться со своими друзьями-партизанами?
— Насчет Готлиба Синичкина?
— Да. От троих получил уже ответы. Двое, к сожалению, никогда не слыхали о нем. А вот третий сообщает, что ему, вроде, припоминается человек с такой фамилией, работавший в порту механиком. По его словам, с одного из рейсов он и в самом деле не вернулся в Одессу. Но состоял ли тот механик в группе подпольщиков — это ему неизвестно. Не знает он и о взрыве на фашистском катере.
— И даже не слышал о нем от кого-либо?
— Видимо, нет. Но тут удивляться нечему, ведь в порту в сорок третьем году действовала не одна диверсионная группа, и каждая вредила врагу как могла. Иногда двое работали рядом и не доверялись друг другу, боялись предателей, а ночами, могло случиться, оба участвовали в разных районах города в налетах на фашистов или расклеивали листовки…
Биофилолог, задумчиво глядя в море, сказал:
— Вы извините меня, Макар Данилович, за беспокойство.
— Вот это уж ни к чему. Какое там беспокойство? Готов помочь вам всегда и от души. Друг мой хочет написать еще одному своему товарищу. Может, он что-то знает о вашем отце…
Синичкин собрался было рассказать Быкову о вчерашнем неожиданном посетителе, но теперь, узнав, сколько времени потратил инженер-капитан на безрезультатную переписку, посчитал неудобным и дальше обременять его своими заботами и сомнениями.
Рена, слышавшая весь разговор ученого с Быковым, тоже надеялась, что Синичкин сообщит ему о странном рыбаке. И девушке вовсе не понравилось, как биофилолог, весь уйдя в себя, молча глядел из окна на тающий в далекой дымке горизонт. По ее мнению, Быкову следовало знать о подозрительном поведении вчерашнего нежданного гостя. Рена уже решила про себя, что она сама, если это даже вызовет неодобрение Виталия, обо всем расскажет Макару Даниловичу. Но она не успела осуществить задуманное — прозвенел сигнальный звонок биофота, предупреждая о просьбе дельфинов начать сеанс связи. Синичкин заторопился к биофоту, Быков, собравшийся было опять закурить, тут же спрятал трубку в карман, капитан Сатломов, также услышавший сигнал, почти бегом спустился по трапу на катер.
Синичкин включил биофот, и вскоре в усилителе послышались голоса дельфинов:
— Вблизи «Морского охотника» потонувшего корабля не видно.
— Ничего не обнаружили мы и южнее от него.
— Восточнее катера на дне моря нет ничего интересного.
— Но поиск продолжаем.
Командир отряда и Быков, склонившись над расстеленной на столе картой, обводили синими кружками участки, обследованные дельфинами, и тут же намечали новые районы для дальнейших поисков. Синичкин по-прежнему сидел у аппарата, прислушиваясь к каждому шороху со дна моря.
— Не случилось ли что с Гермесом, почему он так долго молчит? — забеспокоилась Рена Хорькова.
— Видимо, ушел подальше, — успокоил ученый лаборантку. — Не хочет отзываться, пока «Фатерланд» не обнаружит. Сами ведь знаете, каков он…
— Может, связаться с ним?
— Подождем малость.
Наконец заговорил и Гермес. Голос его был приглушенный, видимо, доносился с весьма далекого расстояния.
— Виталий Сергеевич, вы меня слышите?
— Слышу, Гермес, слышу. Докладывай, что у тебя.
— Нашел я этот корабль. Но не там, где нам велено было искать, а намного дальше. На его борту нарисован большой черный крест. Всюду лежат какие-то ящики, некоторые уже занесло илом.
