Тремарнок - [39]

– Я все равно собирался здесь немного посидеть, – ответил он и, отбросив за плечи шляпу, откинулся назад и уперся локтями в песок. – Правда, долго не получится – я плохо переношу солнце.

Лиз зашагала к воде, стесняясь своей чересчур бледной кожи, белизну которой еще сильнее подчеркивал темно-синий закрытый купальник, и надеясь, что Роберт не смотрит ей вслед. Вокруг расхаживали загорелые красотки в бикини.

Рози сидела у воды. Она скрестила ноги и полоскала их в набегающих волнах.

– Холодная, – сказала она, когда Лиз осторожно потрогала ногой воду. Море и правда показалось ледяным. На пляже Лиз уже успела изжариться, однако сейчас идея с головой окунуться в холодную воду больше не привлекала.

– Вставай, давай-ка пробежимся. – Она потянула Рози за здоровую руку, и они побежали по берегу, перепрыгивая через волны, пока одна, особенно большая, не сбила Рози с ног. Смеясь и фыркая, девочка встала.

– Ну берегись! – Лиз выставила вперед руку: – Погоди! – Она собралась с силами и приказала: – Не смей брызгаться!

Плеснув на себя несколько пригоршней воды, она решила, что та чудесная – прохладная и прозрачная, в самый раз для утомленного утренней уборкой тела. Они отплыли чуть в сторону, подальше от толпы, но на глубину не заплывали и, перевернувшись на спину, лениво покачивались на волнах и смотрели в васильковое небо.

– Вот это жизнь, да, мам? – Рози легонько хлопала по воде руками и ногами.

– Это да, – вздохнула Лиз и на секунду почувствовала себя восхитительно счастливой. В этот момент ее место здесь, и нигде больше. Жаль, что это чувство нельзя запечатать в бутылку, чтобы потом, в дни печали, открыть и выпустить наружу.

– А куда попадешь, если плыть во-он туда? – Рози перевернулась и махнула рукой на горизонт.

– Ой, даже и не знаю. Наверное, в Америку. Вот только плыть придется долго.

– Хорошо бы когда-нибудь съездить в Америку. Вместе с тобой.

Возвращаясь, они проделали часть пути под водой. Нырять с открытыми глазами Лиз не нравилось – от соленой воды глаза болели, но она старалась отвлечься, смотрела на плывущую рядом Рози и представляла, будто она сама дельфиниха, а Рози – ее дельфиненок. Когда они добрались до берега, Лиз почти с радостью вышла из воды, но теперь ее мучил голод. Рози тоже проголодалась.

– Устроим пикник! – Лиз встала с песка и, вспомнив о Роберте, оглядела пляж. Роберт сидел рядом с их полотенцами – розовым и желтым. – Смотри, вон сидит «тот мужчина», – поддразнила Лиз, – Роберт.

– Где? – прищурилась Рози.

Лиз показала на Роберта:

– Видишь, вон женщина в бирюзовом бикини, а рядом белый полосатый зонтик? Он сидит как раз между ними. А за его спиной – «Поймай омара».

Роберт был довольно далеко, но Лиз быстро отыскала его, узнав по шляпе защитного цвета и белой рубахе. Больше одетых людей на пляже не было.

– Я его не вижу. – Рози сердито отвернулась.

Лиз нахмурилась.

– Давай сходим к окулисту? Возможно, тебе нужны очки.

– Я отлично все вижу, – фыркнула Рози, – сама иди, если тебе так хочется.

Когда они подошли ближе, Роберт вскочил и протянул им полотенца. После воды воздух казался прохладным. Роберт нерешительно замер, ухватившись за пуговицу на манжете.

– У нас тут с собой бутерброды, – сказала Лиз, уверенная, что Роберт предпочтет улизнуть, – присоединишься?

Ей почудилось, что лицо его на миг озарила радость, – похоже, других он кормил хорошо, а о себе забывал. Впрочем, Роберт тут же заявил, что не желает их стеснять.

– Но у нас бутербродов полно, честное слово!

– Мама всегда делает слишком много, – подхватила Рози, – и придется их чайкам скормить. – Девочка слегка дрожала, и Лиз помогла ей надеть футболку.

– Когда согреешься – снимешь.

Наконец Роберт уселся и жадно посмотрел на сверток в фольге, который Лиз вытащила из красной полотняной сумки.

– Все с сыром и помидорами. – Она развернула фольгу и пустила сверток по кругу. – Не особо разнообразно. Надеюсь, это ничего.

Разумеется, пальцы у Рози были в песке, и она немного испачкала бутерброды. Лиз ополоснула руки дочери.

– Вот, держи, – она вернула Рози надкусанный бутерброд, – даже если ты и съела несколько песчинок, ничего с тобой не случится.

Вновь усевшись, Лиз заметила рядом с Робертом небольшую кучку помидорных ломтиков.

– Я их не очень люблю, – смущенно пояснил он, – мне консистенция не нравится…

– Не бойся, я не расскажу посетителям, – поддела его Лиз. – А что еще ты не любишь?

Роберт почесал голову и, глядя на море, сказал:

– Хм. Виноград – никогда особо не любил. И еще рис. Все.

Лиз рассмеялась.

– Ну рыбу-то, я надеюсь, ты любишь?

– Да, рыбу люблю.

– И сладкое, – добавила Лиз, вспомнив, с какой жадностью он набрасывается на десерты.

– Разумеется.

Когда покончили с бутербродами, Лиз вытащила коричневый бумажный пакет с темно-красной вишней, и они приступили к ягодам.

Совсем рядом трое разновозрастных детишек сперва гоняли мяч, а сейчас принялись облизывать леденцы.

– Я весь липкий, – пожаловался самый маленький, взмахнув рукой.

Девочка постарше осмотрела его ладошку и снова облизнула леденец.

– Сходим к морю и вымоем, – серьезно сказала она, – когда закончим.

– Роберт, а у тебя есть брат или сестра? – спросила Рози, опуская вишневую косточку на фольгу из-под бутербродов, которую они приспособили для мусора.