Требуется Золушка средних лет - [3]

— К вам, — развеяла она его надежды и тряхнула головой, отчего тяжелые очки сползли на кончик носа.

Леля вернула их на место и шагнула в комнату.

— Чем могу быть полезен? — сухо поинтересовался кадровик.

— Антон Семенович, вы что, меня не узнаете? — Леля, не дожидаясь приглашения, присела к столу. — Это же я, Калашникова.

— Вы?! — выпучил глаза кадровик. — Что же вы с собой сделали?!

— Ну как же? Мы же с вами договорились, что нужна зрелая женщина, скромная… Несовременная…

— Ну разыграли вы меня, старого солдата, — засмеялся Антон Семенович. — Попробовать, конечно, можно. Против такой кандидатуры шеф не устоит. Но вы-то сами разве сможете постоянно изображать такой вот синий чулок? — усомнился он. — Молодая женщина…

— Я смогу, Антон Семенович, не сомневайтесь, — твердо сказала Леля.

— Неужели так хочется у нас работать? — Кадровик впился пытливым взглядом в странную посетительницу, словно стремясь проникнуть в ее мысли и разгадать ускользающий от его понимания тайный умысел.

Леля молчала.

— Ну, что ж, — хлопнул он ладонью по столешнице. — Пойдемте к шефу, попробуем…

Он порылся в бумагах, выудил тонкую папочку с ее резюме и, галантно пропустив даму вперед, тут же обогнал ее и решительно зашагал по длинному коридору в сторону дирекции.

Леля семенила следом, чувствуя, как увлажняются ладони и во всем теле нарастает противная мелкая дрожь.

В пустой приемной Антон Семенович попросил ее подождать, а сам, постучав костяшками пальцев в дверь, слегка изогнул хребет и шагнул в кабинет шефа.

Через несколько минут, показавшихся Леле вечностью, кадровик пригласил ее войти.

Буданов сидел за столом, держа в руках ее резюме. Он поднял глаза, и Леля увидела, как изумленно вытягивается его лицо. Пауза явно затягивалась.

— Позвольте представить, Петр Андреевич: Пульхерия Егоровна Калашникова, — пришел на выручку кадровик, явно наслаждаясь всем происходящим.

— Прошу садиться, — очнулся Буданов и, помахав в воздухе бумажкой, спросил: — Это ваше резюме? — словно не в силах поверить, что видит перед собой не кастеляншу психбольницы из города Шишаки Полтавской губернии, а действительно москвичку с высшим образованием, в совершенстве владеющую двумя иностранными языками, компьютером и прочими суперсовременными вещами.

— Да, — хрипло выдохнула Леля.

— А как вы узнали, что нам требуется секретарша? — неожиданно поинтересовался Буданов, и Леля, абсолютно не готовая к этому простому вопросу, растерянно заморгала, с ужасом понимая, что это конец.

— Пульхерия Егоровна была одной из претенденток в прошлом году, — нашелся кадровик. — А сейчас я сам позвонил ей, понимая, что она как никто другой соответствует тем высоким требованиям, которые вы, Петр Андреевич…

Буданов поднял руку, и кадровик мгновенно замолчал.

— И что же заставляет вас сменить довольно перспективную должность в солидной фирме на кресло секретарши? — продолжил шеф свой допрос.

— Это мои личные обстоятельства, — туманно пояснила Леля.

— Ну что ж, — подытожил Буданов, — здесь, в Москве, у нас, так сказать, координационный центр. Наши заготовительные, деревообрабатывающие и лесоторговые предприятия разбросаны по всей стране. Число наших зарубежных партнеров постоянно растет. Это огромный и сложный механизм. Поэтому от своих сотрудников мы требуем высочайшего профессионализма, строгой дисциплины и полной конфиденциальности. Предательства мы не прощаем.

— В каком смысле? — не поняла Леля.

— В смысле коммерческой тайны, — усмехнулся Буданов. — Это, конечно, не нефтяной бизнес, но тоже весьма лакомый кусок… У вас будет трехмесячный испытательный срок. Затем мы заключим с вами контракт на один год. И только после этого, если сработаемся, возьмем вас в штат.

— Когда я могу приступить к исполнению своих служебных обязанностей? — деловито поинтересовалась Леля, изо всех сил стараясь скрыть охватившее ее ликование.

— Чем раньше, тем лучше, — пожал плечами Буданов.

— Сегодня четверг. В понедельник я выйду на работу.

Она вся лучилась счастьем и буквально выпорхнула из кабинета, грохоча ортопедическими лодочками фабрики «Скороход».

Буданов и кадровик молча переглянулись.

— Странная какая-то особа, — задумчиво проговорил шеф. — Вы уверены, что она справится со своими обязанностями?

«Ну, уж если предыдущая справлялась…» — хотел сказать Антон Семенович, но произнес совсем другое:

— Абсолютно уверен, Петр Андреевич.

— Ну смотрите. Под вашу ответственность. — И Буданов склонился к бумагам, давая понять, что аудиенция окончена.

3

Распугивая соседей, Леля промчалась по многолюдному в этот час двору, не дожидаясь лифта, взлетела на свой четвертый этаж, скинула туфли, плюхнулась в кресло и набрала телефон Катерины.

— Катюня! — победно закричала она. — Получилось! Он взял меня на работу!

— Поздравляю, — усмехнулась сестра.

— Сейчас я тебе все расскажу…

— Нет, подожди. Я лучше приеду, заодно привезу твою одежду и еще кое-что из костюмерной.

— Вот здорово! Давай! А я пока ужин приготовлю.

Леля сняла наконец дурацкие тряпки, облачилась в легкий халатик и пошла на кухню — единственное место в квартире, которое она решилась слегка модернизировать в угоду даже не моде, а современным требованиям и удобствам. Все прочее оставалось неизменным по меньшей мере лет пятьдесят, с тех пор как родители мамы в конце сороковых вернулись из Германии и дед-дипломат получил эти трехкомнатные хоромы в «сталинском» доме на Кутузовском. Тогда же здесь появились эти глубокие кожаные кресла, массивная дубовая мебель, картины в роскошных рамах, тяжелые шелковые портьеры, изящные фарфоровые статуэтки, старинные часы и т. д., и т. п., и проч.