Травля - [17]
— У меня нет с собой паспорта.
— И у меня. Заедем домой, заберем паспорта и полетим, куда скажешь!
— Ты угощаешь?
— Да.
— Мы не будем спать.
— Я понимаю.
— Я хочу на Виа Венето.
— Виа Венето? Отлично! Я узнаю, во сколько рейс, и пришлю за тобой машину, идет?
— Нет, я доберусь до аэропорта сама. Как тебя зовут? Я не расслышала…
— Лев…
— Вот мой телефон, Лев. И знаешь что?
— Что?
— Тебе надо брови поправить…
В 17.45 мы сидим в самолете. Я плету Карине, что мне жизненно необходимо посмотреть какой-то там матч, но жена и не задает лишних вопросов. Уже много лет ее волнует лишь дочь. В наших отношениях какой-то там юбилейный кризис. Поразительно, что за все эти годы ни разу не поднимался вопрос моих измен. Мне удавалось выходить сухим из воды, но я сейчас не об этом…
В общем, мы летим. Я и Алиса. Немного, но все-таки говорим. Я очень осторожен, впервые в жизни боюсь наговорить лишнего. Мы летим, и я чувствую, что, как этот аэробус, лечу я.
Ты только представь себе, малой: поздний вечер, вечный город, теплый воздух. Рядом со мной, спустя столько лет, моя мечта. Я что-то говорю, она, кажется, иногда улыбается. Как она и просила, мы отправляемся на Виа Витторио Венето. Для кофе, конечно, уже поздновато. Мы пьем вино. У меня нет плана споить ее, нет. Я просто схожу с ума. От счастья. На Алисе белая рубашка. Закатаны рукава. Пуговицы расстегнуты так, что можно задохнуться. За эти годы она совсем не изменилась! Алиса спрашивает, как часто я делаю маникюр. Я отвечаю, что никогда. «Ну ладно. Пойдем в гостиницу?» — спрашивает она. «Пойдем, да».
Мы живем на разных этажах. Я снял ей самый дорогой номер, себе — обыкновенный. В ту ночь Алиса засыпает одна. Я курю на балконе, смотрю на Рим и думаю, что жизнь, наконец, моя.
Следующим утром мы возвращаемся. Какие-то пустые слова. Сообщение на прощание, в котором я благодарю ее за прекрасный вечер, и тишина. Всю неделю я сижу в своем кабинете и думаю только о том, что хочу быть с ней…
У меня есть дочь — дочери скоро в четвертый класс. Кажется, дочь не очень любит меня. Впрочем, это нормально, успокаивает жена. Ну, раз нормально…
В пятницу я вновь посылаю сообщение:
«Полетим на кофе?»
«Куда?»
«К медведю с земляничным деревом…»
«Да…»
И мы летим. И все повторяется. Самолет, новый город, разве что другого цвета машины такси. На этот раз мы не идем в ресторан. Алиса говорит, что хочет побыть одна. «Я все понимаю», — отвечаю я. Мы расстаемся на весь день. Она гуляет по магазинам, я иду на матч «матрасников». Вокруг меня сорок тысяч человек, но я их не слышу. У меня только звон в ушах и имя ее: Алиса, Алиса, Алиса. Алиса, которая не подпускает меня. «Атлетико» выигрывает — проигрываю я.
Вечером стучусь в ее номер.
— Привет, я просто хотел спросить, как тебе Мадрид?
— Кажется, хорошо.
— Хочешь, останемся здесь еще на день?
— Да, пожалуй, да.
— Тебе нравится твой номер?
— Да, наверное, да.
— Хорошо, тогда до утра. Завтра, если ты хочешь, сходим куда-нибудь?
— Да, пожалуй, можем сходить. И знаешь еще что, Лев?
— Что?
— Тебе, может быть, сделать маску лица? У тебя очень сухая кожа…
Мы летаем минимум два раза в месяц.
«Где?»
«У башни…»
«Хорошо».
Прямых рейсов не так уж и много. Через полгода у нас заканчиваются легко доступные города. К этому времени у меня не остается денег. Все, что в тайне от Карины я накопил за десять лет, потрачено! Из сбережений — лишь бонусные мили. Слишком дорогое удовольствие — кофе и выбранные ею номера. Алиса по-прежнему не моя. За все это время она ни разу даже не поцеловала меня. Мы все еще друзья. У меня есть деньги на последнюю поездку, и я собираюсь добиться своего, жаль только, Карина выгоняет меня.
— Ты куда?
— Нужно слетать посмотреть на любимую команду Гитлера…
— Потаскуху свою берешь?
— Дорогая, ты о чем?
— Не о чем, а о ком! О твоей губастой шлюхе!
У тебя есть жена. Раз в неделю твоя жена посещает салон красоты. В этом салоне все сотрудники обязаны носить строгую черную одежду. В этом салоне (а где же еще работать после филфака?) администратором числится девушка по имени Алиса, которая рассказывает своим подружкам-коллегам, что бросила того толстого, но уже опять не одна. У нее новый. Кто он? Хороший! Интеллигентный, веселый, но главное — щедрый. Где он работает? Он главный редактор спортивной газеты. «Да?» — спрашивает постоянная клиентка Карина. «Да», — с удовольствием отвечает администратор Алиса. «Насколько щедрый?!» — спрашивает женщина. «Весьма! — шутливо отвечает Алиса. — Он показал мне половину Европы и всегда селит в самые дорогие номера. Жаль только, у него семья, но он уже пообещал мне уйти из дома». — «Да?» — еще раз переспрашивает моя жена. «Да…»
Карина бросается на меня. Она кричит, выворачивает мои карманы. Жена забирает все: ключи, кредитки, даже монеты. Карина вырывает мой паспорт и разрывает его на глазах у ребенка. Глупость какая — я ведь даже не изменил ей.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Роман «Бывший сын» — о беларусах, покинувших родину. Основан на реальных событиях современной беларуской истории. Он начинается с трагической сцены давки на Немиге, рассказывает о выборах и заканчивается событиями на Площади в 2010 году. Главный герой Франциск попадает в толпу в 1999 году и впадает в кому. За долгое время болезни никто, кроме его бабушки, не верит, что Франциск поправится. К нему в палату приходит друг, делится новостями, впечатлениями, и беларуская реальность протекает параллельно с метафорическим сном героя.
Есть городок, где градообразующее предприятие — тюрьма. Есть детский дом, в судьбах обитателей которого мелькнул проблеск счастья. Ситуации, герои, диалоги и даже способы полицейских пыток — всё взято из жизни. И проклятый вопрос о цене добра, которое почему-то оборачивается злом, тоже поставлен жизнью. Точнее — смертью.
«Красный крест» — две пересекающиеся истории, одна из которых началась в прошлом веке и заканчивается сейчас, со смертью ее героини. А героиня другой жила сейчас и уже умерла, но ее история продолжается, просто уже без нее. Да, собственно, и первая история продолжается тоже... Роман затрагивает тему сталинских репрессий, Великой Отечественной Войны, отношения к женам и детям «врагов народа». Саша Филипенко рассказал о том, о чем в Советском Союзе говорить не разрешалось. В романе представлены копии писем, отправленных в НКИД комитетом «Красного креста», а также отказов НКИДа отвечать на эти письма.
Герой романа «Замыслы» — яркий, парадоксальный, необычный и остро современный персонаж — профессиональный телевизионный юморист, придумывающий шутки для телеведущих. Дело это непростое. Особенно если сегодня днем тебя уволили, с женой ты только что развелся, а утром от тебя сбежал кот… «За внешней легкостью романа скрывается очень широкий спектр освещаемых проблем. Читатель следит за тем, как замыслы главного героя раскрываются перед всем миром в его блоге, при этом без его ведома. Личная жизнь и мысли из прошлого становятся достоянием общественности, и параллельно этому по крупинке рушится настоящее».
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Les trois mousquetaires. Текст издания А. С. Суворина, Санкт-Петербург, 1904.
Он встретил другую женщину. Брак разрушен. От него осталось только судебное дозволение общаться с детьми «в разумных пределах». И теперь он живет от воскресенья до воскресенья…
Василий Зубакин написал авантюрный роман о жизни ровесника ХХ века барона д’Астье – аристократа из высшего парижского света, поэта-декадента, наркомана, ловеласа, флотского офицера, героя-подпольщика, одного из руководителей Французского Сопротивления, а потом – участника глобальной борьбы за мир и даже лауреата международной Ленинской премии. «В его квартире висят портреты его предков; почти все они были министрами внутренних дел: кто у Наполеона, кто у Луи-Филиппа… Генерал де Голль назначил д’Астье министром внутренних дел.
А вы когда-нибудь слышали о северокорейских белых собаках Пхунсанкэ? Или о том, как устроен северокорейский общепит и что там подают? А о том, каков быт простых северокорейских товарищей? Действия разворачиваются на северо-востоке Северной Кореи в приморском городе Расон. В книге рассказывается о том, как страна "переживала" отголоски мировой пандемии, откуда в Расоне появились россияне и о взгляде дальневосточницы, прожившей почти три года в Северной Корее, на эту страну изнутри.
Герои книги Николая Димчевского — наши современники, люди старшего и среднего поколения, характеры сильные, самобытные, их жизнь пронизана глубоким драматизмом. Главный герой повести «Дед» — пожилой сельский фельдшер. Это поистине мастер на все руки — он и плотник, и столяр, и пасечник, и человек сложной и трагической судьбы, прекрасный специалист в своем лекарском деле. Повесть «Только не забудь» — о войне, о последних ее двух годах. Тяжелая тыловая жизнь показана глазами юноши-школьника, так и не сумевшего вырваться на фронт, куда он, как и многие его сверстники, стремился.
"... У меня есть собака, а значит у меня есть кусочек души. И когда мне бывает грустно, а знаешь ли ты, что значит собака, когда тебе грустно? Так вот, когда мне бывает грустно я говорю ей :' Собака, а хочешь я буду твоей собакой?" ..." Много-много лет назад я где-то прочла этот перевод чьего то стихотворения и запомнила его на всю жизнь. Так вышло, что это стало девизом моей жизни...
Новый роман Елены Катишонок продолжает дилогию «Жили-были старик со старухой» и «Против часовой стрелки». В том же старом городе живут потомки Ивановых. Странным образом судьбы героев пересекаются в Старом Доме из романа «Когда уходит человек», и в настоящее властно и неизбежно вклинивается прошлое. Вторая мировая война глазами девушки-остарбайтера; жестокая борьба в науке, которую помнит чудак-литературовед; старая политическая игра, приводящая человека в сумасшедший дом… «Свет в окне» – роман о любви и горечи.
Один из главных «героев» романа — время. Оно властно меняет человеческие судьбы и названия улиц, перелистывая поколения, словно страницы книги. Время своенравно распоряжается судьбой главной героини, Ирины. Родила двоих детей, но вырастила и воспитала троих. Кристально честный человек, она едва не попадает в тюрьму… Когда после войны Ирина возвращается в родной город, он предстает таким же израненным, как ее собственная жизнь. Дети взрослеют и уже не помнят того, что знает и помнит она. Или не хотят помнить? — Но это означает, что внуки никогда не узнают о прошлом: оно ускользает, не оставляя следа в реальности, однако продолжает жить в памяти, снах и разговорах с теми, которых больше нет.
Роман «Жили-были старик со старухой», по точному слову Майи Кучерской, — повествование о судьбе семьи староверов, заброшенных в начале прошлого века в Остзейский край, там осевших, переживших у синего моря войны, разорение, потери и все-таки выживших, спасенных собственной верностью самым простым, но главным ценностям. «…Эта история захватывает с первой страницы и не отпускает до конца романа. Живые, порой комичные, порой трагические типажи, „вкусный“ говор, забавные и точные „семейные словечки“, трогательная любовь и великое русское терпение — все это сразу берет за душу.
Великое счастье безвестности – такое, как у Владимира Гуркина, – выпадает редкому творцу: это когда твое собственное имя прикрыто, словно обложкой, названием твоего главного произведения. «Любовь и голуби» знают все, они давно живут отдельно от своего автора – как народная песня. А ведь у Гуркина есть еще и «Плач в пригоршню»: «шедевр русской драматургии – никаких сомнений. Куда хочешь ставь – между Островским и Грибоедовым или Сухово-Кобылиным» (Владимир Меньшов). И вообще Гуркин – «подлинное драматургическое изумление, я давно ждала такого национального, народного театра, безжалостного к истории и милосердного к героям» (Людмила Петрушевская)