Трассирующие строки - [5]
Но задача писателя на войне не только и не столько в сборе материала для будущих стихов и романов. Писатель, поэт словом живым, ярким, порой хлестким, должен поддерживать и укреплять дух бойцов, а при необходимости — в одном строю идти с винтовкой. Только тогда фронтовому поэту поверят и стихи его будут действовать на бойцов — это проверено было Яшиным в окопах и блиндажах Ленинградского фронта. Правда, что делать с винтовкой на корабле, Яшин пока не знал.
Глава 5
Яшин, по согласованию с начальником ПО Бельским, отправился во вторую бригаду кораблей, которая располагалась к югу от Сталинграда. Перед этим он должен был встретиться с краснофлотцами ОБТ — отдельной базы траления. Базой служила длинная деревянная баржа с выгнутой вверх палубой. К барже, словно поросята к матке, прилипли катера. Только причалены они были к базе не носом, а кормой. Носы их покачивались на волне, швартовые дергались, и было впечатление, что катера, как норовистые кони, недовольны тем, что их держат здесь на привязи.
Один тральщик был наполовину вытащен на пологую песчаную отмель, возле винта и руля возились краснофлотцы. Первые пробоины, первые аварии. Впрочем, Бельский заметил, что у некоторых мотористов при выходе на боевые задания портятся моторы. Чего здесь было больше — трусости или предосторожности, усердия и желания, чтобы боевой корабль не подвел в критическую минуту.
На плавбазе, разумеется, об этом не говорили. Яшина прежде всего познакомили с газетой базы траления «Вымпел». Редактор Нольде выпускал её на машинке. Передовая — «Стойкость кует победу». В другом номере пафосный рассказ о том, как агитатор, старшина первой статьи Бодров проводил беседу на тему «Паникер и трус — враги нашей Родины», и тут появились немецкие самолеты. «Смотрите, как надо сражаться», — вскрикнул Бодров, бросился к пулемету и под разрывами бомб стал бить по стервятникам.
Надо же — отметил Яшин про себя — как по заказу немцы налетели, чтоб красноармейцы на практике могли закрепить тему беседы.
Яшин попросил встречи с Бодровым. Тот оказался на боевом задании. «Он в самом деле смелый парень, — сказал Яшину представитель политотдела. — А стрелять по самолетам — его боевая задача. Вы поговорите вон с теми краснофлотцами», — он указал на четырех парней, сидящих на берегу.
Яшин сходился с людьми. Его угрюмость часто мешала — не все хотели раскрываться перед незнакомым человеком, пусть он даже и поэт.
Эти четверо были участниками десанта флотилии, отбившего вместе с ополчением тракторный завод. Флотских на корабли вернулось мало, из состава базы траления — эти четверо. Главное впечатление — как горят наши танки.
Краснофлотцы с такой усталой отрешенностью отвечали на вопросы, что расхотелось говорить.
Вечером прямо на барже Яшин читал стихи. Конечно, прочел стихотворение памяти бывшего командира ОБТ контр-адмирала Хорошихина, который погиб 1 августа на подорвавшемся тральщике. Хорошихина любили во флотилии, погиб он действительно на боевом посту. В самые первые июльские налеты Хорошихин не сходил с кораблей. К носовому орудию бронекатера придумал простейший дополнительный прицел, после чего меткость зенитной стрельбы стала намного выше. Фашисты, наконец, перестали спускаться чуть ли не до мачт идущих нефтекараванов.
Яшин читал:
Дальше в стихотворении говорилось, что, когда усилился обстрел, адмирал вышел из безопасной рубки на палубу под пули и осколки, это вдохновило моряков, и катер благополучно выполнил боевое задание.
Моряки слушали внимательно, хлопали громко, но Яшин отметил, что один старшина наклонился к соседу и со скептической ухмылкой сказал что-то. Сосед кивнул и тоже ухмыльнулся.
Ужинали в кают-компании, которая представляла собой одно из помещений баржи. Собрались офицеры и политработники.
Ровесник Яшина, командир второго дивизиона тральщиков Аржавкин вдруг сказал:
— Разрешите обратиться, товарищ старший политрук?
— Да, конечно, — тут же ответил Яшин.
— Понимаете, какая вещь… Контр-адмирал Хорошихин погиб первого августа, немцы за Доном еще были. Поэтому катер, на котором был контр-адмирал, никак не мог везти снаряды и быть обстрелянным, как у вас в стихотворении. У нас в дивизионе многие краснофлотцы помнят Хорошихина и завтра же спросят, почему поэт неправду написал.
Яшин улыбнулся, хотя улыбка вышла несколько натянутой:
— В стихотворении не говорится конкретно, где и в каких операциях принимал участие контр-адмирал Хорошихин. Я постарался дать обобщенный образ смелого и мудрого командира. А посвятил памяти Хорошихина, как достойного моряка. Так и объясните бойцам.
— Краснофлотцам, товарищ политрук.
— Да, конечно.
— А можно еще? — подал голос лейтенант Отелепко и, как школьник, поднял руку, аккуратно поставив локоть на стол.
— Пожалуйста.
Яшин начинал раздражаться. Такое впечатление, что он кому-то сдает экзамен. Но показывать это было нельзя. Яшин повернул улыбку в сторону лейтенанта.
Командующий американским экспедиционным корпусом в Сибири во время Гражданской войны в России генерал Уильям Грейвс в своих воспоминаниях описывает обстоятельства и причины, которые заставили президента Соединенных Штатов Вильсона присоединиться к решению стран Антанты об интервенции, а также причины, которые, по его мнению, привели к ее провалу. В книге приводится множество примеров действий Англии, Франции и Японии, доказывающих, что реальные поступки этих держав су щественно расходились с заявленными целями, а также примеры, раскрывающие роль Госдепартамента и Красного Креста США во время пребывания американских войск в Сибири.
Ларри Кинг, ведущий ток-шоу на канале CNN, за свою жизнь взял более 40 000 интервью. Гостями его шоу были самые известные люди планеты: президенты и конгрессмены, дипломаты и военные, спортсмены, актеры и религиозные деятели. И впервые он подробно рассказывает о своей удивительной жизни: о том, как Ларри Зайгер из Бруклина, сын еврейских эмигрантов, стал Ларри Кингом, «королем репортажа»; о людях, с которыми встречался в эфире; о событиях, которые изменили мир. Для широкого круга читателей.
Борис Савинков — российский политический деятель, революционер, террорист, один из руководителей «Боевой организации» партии эсеров. Участник Белого движения, писатель. В результате разработанной ОГПУ уникальной операции «Синдикат-2» был завлечен на территорию СССР и арестован. Настоящее издание содержит материалы уголовного дела по обвинению Б. Савинкова в совершении целого ряда тяжких преступлений против Советской власти. На суде Б. Савинков признал свою вину и поражение в борьбе против существующего строя.
18+. В некоторых эссе цикла — есть обсценная лексика.«Когда я — Андрей Ангелов, — учился в 6 «Б» классе, то к нам в школу пришла Лошадь» (с).
У меня ведь нет иллюзий, что мои слова и мой пройденный путь вдохновят кого-то. И всё же мне хочется рассказать о том, что было… Что не сбылось, то стало самостоятельной историей, напитанной фантазиями, желаниями, ожиданиями. Иногда такие истории важнее случившегося, ведь то, что случилось, уже никогда не изменится, а несбывшееся останется навсегда живым организмом в нематериальном мире. Несбывшееся живёт и в памяти, и в мечтах, и в каких-то иных сферах, коим нет определения.
Патрис Лумумба стоял у истоков конголезской независимости. Больше того — он превратился в символ этой неподдельной и неурезанной независимости. Не будем забывать и то обстоятельство, что мир уже привык к выдающимся политикам Запада. Новая же Африка только начала выдвигать незаурядных государственных деятелей. Лумумба в отличие от многих африканских лидеров, получивших воспитание и образование в столицах колониальных держав, жил, учился и сложился как руководитель национально-освободительного движения в родном Конго, вотчине Бельгии, наиболее меркантильной из меркантильных буржуазных стран Запада.