Транзит Сайгон-Алматы - [35]

Лишь в сезон сбора урожаев между противоборствующими сторонами в дельте Красной реки то и дело вновь вспыхивали яростные бои за рис. Вот тогда-то французы и решили превратить эту войну в гражданскую, вызвали из Гонконга гражданина Бао Дая, наделили его «президентскими» полномочиями и снабдили собственной «национальной армией», которой было позволено «охранять» мирные районы, то бишь злоупотреблять силой оружия и беспрепятственно мародёрствовать в них, в то время как на всех боевых направлениях продолжали концентрироваться силы Экспедиционного корпуса. Интересно, что одним из виднейших генералов «национальной армии» стал бывший лидер «Комитета налётчиков» Бай Вьен, вконец рассорившийся с местной коммунистической верхушкой, возглавляемой, как и прежде, предателем Чаном. Ближе к концу войны французы даже произвели бывшего пирата в кавалеры Ордена Почётного легиона. Банда Бай Вьена начала сеять ужас среди местного населения бедных районов: они безнаказанно нападали на частный бизнес, магазины, насиловали женщин. Что там говорить, они нападали даже на французов, отбирая у них оружие, из которого потом убивали коммунистов. Отпор бандитам и французским солдатам в то время могли дать лишь вооружённые формирования Одноглазого, генерал-лейтенанта Биня Нгуена. Они скрывались на болотах под Сайгоном и регулярно устраивали засады и вылазки в Сайгон, ликвидируя вражеских солдат и пиратов, завладевая их оружием. Одноглазый командовал четырьмя из семи партизанских зон Кошиншины, Южного Вьетнама. Когда каратели пытались устраивать облавы среди болот и озёр Долины джонок, немногочисленные партизанские отряды ныряли под воду в камышовых зарослях и часами скрывались там, дыша сквозь полые трубочки из тростника.

Колониальные власти, признав Южный Вьетнам, Лаос и Камбоджу, как «независимые» государства Французского союза, приступили к постепенной реализации имперских планов де Голля. За собой французская администрация оставила и внешнеполитические дела и сношения новообразованных «государств» Индокитайской федерации. Кроме Франции эти потешные, марионеточные образования признала только одна страна — США Трумэна. Американский истеблишмент тогда уже осознал, что, разделив Европу со Сталиным, не хочет уступать социалистическому лагерю ни пяди земли в пробуждающейся Азии, в которой он видел громадный потенциал экономического развития. Американцы полным ходом готовились к прямой военной интервенции в Корее. В то же время, в огромной соседней стране, в Китае, Народная освободительная армия Мао Цзэдуна, союзника Хошимина, окончательно выбила правые, националистические силы на Тайвань, и прочно взяла национальный суверенитет в свои руки, объявив Поднебесную Народной республикой. Таким образом, партизаны Вьетминя неожиданно получили надёжный канал бесперебойных поставок вооружения, продовольствия и медикаментов из СССР.

Генерал Зиап поставил перед собой задачу сформировать пять дивизий, по десять тысяч пехотинцев каждая, до окончания сезона дождей. В его видении уже вырисовывались контуры будущей полноценной рабоче-крестьянской армии Вьетнама. С каждой новой победой эта задача становилась всё проще, потому что каждая новая победа приводила к нему всё новые и новые слои инертных масс. Если в начале с ним был лишь его авангард, беззаветно преданная и идеологически убеждённая гвардия пролетариата, то после каждой новой победы его армию пополняли все те, кто прежде колебался, сомневался, боялся; все те, кто вдруг почувствовал, что близится некий новый передел, при котором им может ничего не достаться; все те, наконец, кто приходил к нему лишь потому, что так уже сделали другие, лишь потому, что так делают все.

7.

Когда в партизанских джунглях появились первые цеха, Кузнец наконец вспомнил о навыках потомственного ремесла, передававшихся ему из поколения в поколение, того самого ремесла, которое он забросил, когда ушёл в торговый флот. Он с радостью взялся за обучение добровольцев и за регулярные обходы растущего числа цехов, помогая армии Зиапа наладить массовое производство собственного оружия, от пуль до миномётов.

Он как раз заканчивал шлифовку жерла тридцатисемимиллиметровой пушки, когда за окном мастерской раздался знакомый посвист. «Друзья!» — обрадовался Кузнец, выглянув в окно и обтираясь полотенцем. Действительно, снаружи, на полянке, его поджидала дружная троица в новеньких гимнастёрках Главных сил Народной армии. Они сели в круг на корточках и после непродолжительного обмена новостями Шланг пустил по кругу фляжку с самогоном. Когда очередь дошла до него самого, он от души хлебнул и довольно крякнув, выудил из кармана пачку трофейных «Голуаз». Смущённо заулыбавшись, друзья взяли по сигарете и закурили. В их разговоре наступила пауза, заполнившаяся неумолчным стрекотом цикад, заполонившим этот июльский вечер в джунглях. Каждый невольно задумался о том, что будет завтра. Они знали, что на следующий день они могут найти свою смерть, встретить её лицом к лицу в любой момент. 

Утром, спозаранку, они выдвинулись вместе со своим взводом в направлении линии вражеских укреплений. Подступы к Колониальной дороге № 3 ощетинились укреплёнными фортами, укомплектованными отборными головорезами Иностранного легиона. Эта дорога стала последней линией фронта для многих эсэсовцев, вишистских коллабо и усташей.