– Ты потерял право носить это имя, когда вступил против своих братьев, – прорычал Оптимус. – На свете остался только один Прайм, и я отомщу за моих предков!
Мегатрон и Старскрим спаслись бегством. Оптимус поднимал обломки разбитого гасителя звезд и швырял их в Падшего, один за другим. С каждым броском сила его ударов росла, и наконец Падший взмахнул рукой, открыл в воздухе подпространственный мост и попытался убежать.
Но Оптимус перехватил его, швырнул на землю и вытащил Матрицу из основания исполинской машины.
– Ч-что ты делаешь? – проговорил Падший. Впервые за всю его жизнь ему стало страшно.
– Отправлю тебя куда-нибудь подальше. – Могучая энергия Матрицы закрыла подпространственный мост, созданный Падшим, и открыла новый. – Туда, откуда никто о тебе не услышит. – Оптимус поднял Падшего в воздух и заглянул ему в глаза. – Никогда.
Он зашвырнул Падшего в подпространственную дыру, и та, зашипев, закрылась навеки.
Десептиконы разбежались; те, кто еще остался на поле боя, смешались, увидев, как из пирамиды спасаются бегством Мегатрон и Старскрим.
Леннокс и Эппс догнали Сэма с Микаэлой, и все четверо обернулись к пирамидам. Близнецы привезли от пирамиды Симмонса и Лео. Оба они были покрыты пылью с ног до головы и обессилели, однако на лицах сияли счастливые улыбки.
Микаэла придвинулась к Сэму и прошептала:
– Вот сколько подвигов пришлось совершить, чтобы ты наконец признался мне в любви.
Сэм не сумел удержаться от ухмылки:
– Ты первая сказала.
Она ткнула его в бок.
– Только потому, что подумала, будто ты погиб.
Сэм привлек ее к себе и поцеловал. Рядом приземлился Оптимус Прайм. И вдруг глаза Сэма вспыхнули радостью – он увидел, как к нему бегут Рон и Джуди.
– Ах да, забыл сказать сразу! – воскликнул Леннокс. – Мы нашли их внутри одного из Десептиконов на другом конце города.
Родители обняли сына, потом Микаэлу, потом обоих вместе.
А Вилз крутился возле их ног и тихо попискивал:
– Ух ты!