Трансформация войны - [92]

Хорошей иллюстрацией того, сколь сильно «определенность» может влиять на войну, могут служить осадные войны начала XVIII в. Вспомним, что война этого типа в ту пору состояла в научно рассчитанном применении пушечного огня против крепостных сооружений. Техника проведения военных операций благодаря сочетанию практического опыта и теоретических знаний была настолько усовершенствована, что всего-то и нужно было — применять на практике законы физики, описанные Галилеем и Ньютоном. Принимая во внимание размеры крепости, число пушек и количество боеприпасов с обеих сторон, результат осады и даже ее продолжительность можно было рассчитать заранее. При данных обстоятельствах нет почти ничего удивительного в том, что такая война превратилась, как тогда говорили, в искусство не столько защиты крепости, сколько почетной ее сдачи.

Читатель не должен думать, что это просто интересный, но не относящийся к делу исторический эпизод. Напротив, отсутствие возможности обороняться, т. е. то обстоятельство, что войну можно свести к чистой физике, а ее исход заранее известен, — представляет собой, вероятно, наиболее решающий фактор, управляющий современным миром. В этом заключается главная причина как невозможности ядерной войны, так и того факта, что, несмотря на напряженную конфронтацию между сверхдержавами на протяжении сорока пяти лет, которая, если следовать логике предшествующего исторического опыта, давно уже должна была бы закончиться военными действиями, до сих пор не произошло прямого столкновения. Все это не означает, что никто никогда не применит ядерное оружие. Это может случиться, и некоторые даже наверняка принялись бы доказывать, что вероятность этого возрастает с каждым днем из-за процесса распространения ядерного оружия. Суть в том, что если такое случится, то последующие события будут не войной в историческом понимании этого слова, а массовым убийством, актом самоубийства, либо тем и другим одновременно.

По той же самой причине не суждено сбыться предсказаниям о войне компьютеров, делавшимся специалистами по искусственному интеллекту, а также их последователями в среде военных. В настоящем и в будущем, насколько возможно в него заглянуть, компьютеры соответственно работают и будут работать с длинными цепочками логических значений «да/нет» со скоростью, недоступной человеку. Хотя современные разработки дают возможность обрабатывать части цепочки одновременно (параллельная обработка информации), это по-прежнему не позволяет машинам справляться с неопределенностью. Таким образом, их функционирование зависит от достижения определенности по всем имеющим отношение к делу факторам в сфере их применения. В настоящее время это не исключает возможности использовать компьютеры в некоторых хорошо отработанных видах военных операций, особенно в тех, которые проводятся в условиях хорошо структурированной, но простой среды. Но это и означает, что при наличии полной информации, т. е. если станет доступной полная математическая модель поля боя, само наличие этой модели будет означать конец сражения как такового. Как и в любой игре, когда исход войны можно предсказать заранее, сражение не будет иметь смысла, поскольку оно не сможет служить для участников ни испытанием, ни развлечением. Такая ситуация позволяет заменить вооруженный конфликт компьютером. На самом деле в данной работе уже было показано, что одной из причин того, почему конфликт низкой интенсивности постепенно приходит на смену войне и вытесняет ее в более сложные среды, является именно тот факт, что в более простых средах все больше начинает преобладать компьютер.

Полномасштабная компьютеризированная война все еще лежит в отдаленном будущем, тогда как ядерная война, будем надеяться, вообще никогда не произойдет. В реальных исторических обстоятельствах главным фактором, влияющим на проблему неопределенности, было не наличие полной информации о враге или недостаток надежной обороны, а взаимоотношения между силой и слабостью. В настоящее время вооруженные силы представляют собой большие, сложные и многогранные системы; это еще в большей степени относится к обществам, частью которых они являются. Их мощь всегда образуется из множества элементов, причем некоторые из этих элементов «действуют» в различных, а иногда даже в противоположных направлениях. Вполне возможно, и даже нормально, что та или иная конкретная армия сильна в одном отношении и слаба в другом. Более того, восприятие реальности и сама реальность редко полностью гармонируют; очень часто то, что с виду кажется мощным, оказывается прогнившим изнутри, и наоборот — слабая с виду структура на поверку оказывается мощной и устойчивой. Однако, несмотря на все эти оговорки, нет сомнения в том, что сила и слабость также являют собой абсолютную, вполне осязаемую реальность. На стороне одних вооруженных сил — численность, командные качества, организация, техническая оснащенность, боевая подготовка, опыт и боевой дух, и следовательно, они сильны; в то время как другие вооруженные силы не обладают всеми этими качествами или обладают ими в меньшей степени, и соответственно, они слабы.